Наталья Ручей
Песочный принц в каменном городе
Может быть, ты хотел бы остаться другим,
Может, хотел просто жить и свободно летать.
Знаешь, всегда в жизни есть шанс остаться любым,
Но вот вопрос: что за это придется отдать?
Денис Майданов «Ничего не жаль»
Глава № 1
Для его мамы я была просто потаскушкой, продажной девкой за чашку чая. Она считала, что от Артема мне нужна только прописка в их трехкомнатной квартире, и сделала все, чтобы мне она не досталась. С Артемом мы разошлись больше года назад, но он и его мать по-прежнему вмешивались в мою жизнь. Спонтанно. Бесцеремонно. Будто имели на это право. Не знаю, к чему, но наши реальности соприкасались именно в тот момент, когда я ставила точку на прошлом и уверенно подходила к песчаному мосту будущего. У меня была новая работа, новые друзья, новый руководитель, намекающий на карьерные перспективы – можно сказать, я едва начала становиться на ноги, и встреча с Артемом выглядела как подножка. Как знала – не хотела идти в кино, но Матвей настоял и вот – привет, прошлое! Мой мальчик с букетом цветов и его новая пассия – девочка с неухоженными волосами. К чему мне это сейчас? Я выпила несколько чашек кофе, выкурила почти пачку сигарет, прежде чем поняла, что жду звонка. Жду, чтобы бросить трубку… Или нет… Сначала наговорить гадостей, а потом бросить, но в том, что Артем позвонит, не сомневалась. Когда телефон ожил, и я услышала его 'привет', сразу успокоилась. Голос звучал неуверенно настолько, что не будь это Артем, я бы почувствовала раздражение. – Привет, – ответила. Ответила спокойно, почти равнодушно, будто постороннему. Может, эта встреча – точка в кривой неизвестности? Нет даже волнения. Пустота. Не она ли так давит, что задыхаешься? – Ты хорошо выглядишь, – сказал мой мальчик. – Когда я тебя увидел… В общем, хорошо выглядишь. И я почувствовала прежнюю дрожь в теле, но тут же одернула себя. Неловкий комплимент с его стороны и я таю? Смешно. Неправильно. Так не бывает. Дала себе установку не называть его «своим мальчиком» даже мысленно, тем более что он возмужал и давно чужой. Дрожь отступила. – Спасибо, – сказала банальность. – Как твой новый парень? – Как твоя новая девушка? Он рассмеялся, но мне почти безразлично. Рассмеялся – и что? – Если бы не знал, не поверил, что ты не одесситка. Как живешь? – Не хуже тебя. Пауза. – Я у твоего дома. Еще пауза в целую вечность. – Ты можешь выйти? Хочу тебя увидеть. – Зачем? – Хочу тебя увидеть. Я ждала эти слова. Раньше. Теперь, возможно, нет. А если точнее… Мечтала о них. Бесконечно. Теперь нет. Возможно. – Ты одна? – Сейчас? – Да. Ты одна? – Да. – Я хочу тебя увидеть, – повторил просьбу. Настойчиво, с нажимом. Похоже, он изменился не только внешне. – Я переехала. Готов потратиться на такси? Сказала специально, потому что денег у Артема никогда не было, а если и появлялись, он на меня их не тратил. – Адрес. Да, не просил – требовал, и приехал через двадцать минут. Зашел в квартиру хозяином, внимательно осмотрел комнату, задержал взгляд на корпоративной фотографии, перевел уже недоуменный – на меня, удовлетворенно кивнул. – Ты – молодец, – сказал с улыбкой. Я тоже кивнула. Да, это не Черноморка, за стеной никто не норовит подслушать, чем ты занимаешься, не ищет повода унизить, не домогается. Не спросил, как удалось вырваться из нищеты, как жила это время, увиделись, а сказать нечего. Артем чувствовал себя неуютно, я это видела, но помогать ему не собиралась. Не я настаивала на встрече. Наблюдая за моим мальчиком (отвыкну, отвыкну от этого слова), за тем, кто заставил плакать, отчетливо поняла: простить не смогу. Точка. И в то же время, кто-то невидимый едва различимо шептал в самое ухо: «врешь!» Ангел? Рядом, когда отрекаюсь, забываю о мели, режу ступни о камни, когда подношу факел к соломенному мосту, рядом, чтобы заставить меня одуматься… Но сейчас он ошибся. Я этого не хочу. Сжигаю очередной мост. Жарко. – Понимаешь… мне тяжело без тебя… – Кофе будешь? – Я пытался вычеркнуть тебя из памяти, я… Почти удалось… – Нет, ты же любишь чай. Прошла на кухню, Артем задержался в коридоре и прошел следом. – Я все это время пытался встретить тебя. Думал, просто посмотрю, со стороны, посмотрю и забуду. – Твоя мечта сбылась. Пей чай – вкусный, дорогой. Жаль, варенья и батона нет, а так почти как у тебя дома. Что нового? Слова задели – поняла по его глазам. Как же: его мама постоянно сетовала, что я слишком много ем. Особенно, батон и варенье, которые терпеть не могу со студенчества. – Похорошела ты. – Что еще нового? – Очень похорошела. – Ну, как чай? – Я люблю ее… Он замер в театральной маске, почти выдержал положенную к драматической роли паузу, но сломался: – Почему ты смеешься? – Смеюсь? – Она очень хорошая, добрая… – Пепельницу принести? Артем проигнорировал вопрос, продолжая рассматривать мою переносицу. Закурила сама. У меня это получается довольно красиво, если не спешу, а сегодня я точно никуда не спешила, и потом, это позволяло взять тайм-аут на какое-то время. Пытается убедить, что живет без меня прекрасно, что все у него получается, что благодарен за то, что не навязывалась, а между тем выглядит плохо. Да, возмужал, смотрится старше своих лет, но осунулся, по-моему, похудел, исчез лоск. Обычный одесский мальчик. Ему сильно повезло с глазами – такие красивые должны были достаться девушке, в них можно потеряться. Жаль, у меня таких нет, я бы смогла его удержать тогда, тринадцатого апреля. И еще: в нем не было прежней уверенности в своей неотразимости. – Я бросил курить – она меня попросила, и я бросил, – сказал Артем, по-прежнему не отводя взгляда от моей переносицы. Неловкость? Или же… Запретила себе думать на эту тему и ответила все так же спокойно: – Ты – молодец. – Почему ты смеешься? Не могла понять, что с ним творилось. Волнение? Переминался с ноги на ногу, как неваляшка, заглядывал в глаза и твердил о своей пассии, как завороженный. Слово себя самого пытался убедить в ее исключительности. Надоело! Ничего нового он не скажет. – Не обижайся, я ужасно хочу спать. Сегодня такой день, столько событий. Нет, не подумай, я рада, что ты зашел… Его глаза неестественно расширились. – Только я не высыпаюсь в последнее время… Ты, наверное, тоже. Отвернулся. Сегодня видел меня с Матвеем, наверняка, посчитал любовником и сопоставил слова о недосыпании с ним. Матвей – мой любовник – странно звучит, непривычно, но… Может, и так. А девочка с неухоженными волосами – любовница Артема? Может, и так. – Прости, я, правда, люблю ее… – сказал, оправдываясь. – С тобой невозможно разговаривать – ты постоянно смеешься… Прислушалась к себе. Да, любовница. Безразличие сменилось разочарованием. – Ты трезвый? – спросила с улыбкой. – Артем, у тебя галлюцинации. Любишь – прекрасно. Это, наверное, всерьез и надолго. Да? Только я спать хочу и тебе того же желаю. Пока! Я помахала рукой, он развернулся и вышел из кухни, потом из квартиры. Медленно, то ли рассчитывая, что попрошу остаться, то ли ожидая, когда стихнет смех, которого нет. Я осталась одна в огромной квартире. Пока еще съемной, но которая станет моей обязательно. Я в этом уверена. Удача улыбается даже нищим, если подсуетиться и отбросить хвост невезения, а моим хвостом были Артем и его мама. При воспоминании о последней передернуло от отвращения. Наверное, к лучшему, что мы так и не стали родственниками. Определенно, к лучшему. Раньше я благодарила судьбу, что могу заснуть при любых обстоятельствах, даже если постель с инеем, за стеной отплясывают молдаване, а на подушке нож. Теперь же, сколько ни пыталась, глаза открывались и упирались в потолок, а голова раскалывалась от мыслей. Признания Артема в адрес той девочки нелепы, как сама девочка. Два одессита, у них явное преимущество, но они опустили руки. С ней он изменился не в лучшую сторону. Веселый, уверенный в себе, несколько высокомерный – со мной, раньше; спокойный, подавленный, осунувшийся – с ней. Надеюсь, хотя бы его мать довольна выбором. Стоило вспомнить, как ее голос отозвался в моем телефоне. – Артем у тебя? И это без приветствий, и в два часа ночи. Откуда ему здесь взяться, если она сделала все, чтобы мы расстались. – Его, правда, нет? – У меня его нет. – А где он? У него новая жизнь, новая девушка – пусть там и ищет. О том, что мы сегодня виделись, предпочла умолчать – не хотелось в очередной раз выслушивать ругань торговок с Привоза. – Он уходит по вечерам, говорит, что к тебе… Вы помирились… – Он врет. Я отключила мобильный и наконец-то уснула. Отпускаю. Живи своей жизнью. Точка. Запятая, как оказалось на следующий день. Я возвращалась с моря, было поздно – взяла такси. По моей просьбе водитель просветил фарами путь к дому, я помахала благодарно рукой и почти зашла в подъезд, когда кто-то сильно обхватил сзади за шею. Мужская рука – все, что видела. Попыталась перевести дыхание – шею сжали сильнее, головой пошевелить не могла, обернуться не могла. Сначала подумала, что Артем, но человек, стоявший сзади, был меньше его ростом, и мой мальчик не стал бы причинять боль. А мне стало больно. Хотела
