Игумнову воздушный поцелуй.
В самолет вместе с ним поднялись два полицейских с пистолетами в кобурах слева и справа. Они все знали про Игумнова, потому что, покидая салон, обменялись с ним рукопожатиями.
Жопастые парни в семейных трусах, с косичками, летевшие целой колонией в Юго-Восточную Азию через Москву, устроили Игумнову овацию.
Утренние израильские газеты успели поведать читателям историю покушения на Неерию Арабова под аршинными заголовками:
«РУССКАЯ МАФИЯ В ИЗРАИЛЕ».
Рэмбо больше не звонил. Бутурлин предполагал, что его друг отправился в Вабкент, в самое пекло… Бутурлин убрал документы в сейф. Счета. Перечень фирм, разбросанных в ближнем и дальнем зарубежье, снявших деньги со счетов «Фантом-информа». Как он и предполагал, Иоганн Бергер оказался обычным швейцарским уголовником, подставной фигурой генерала Гореватых. Афера с прокруткой чека за новейшие разработки ВПК была личной инициативой вице-президента «Рассветбанка», одобренной кем-то из верхов. Арабовы были обречены. Нисана готовили к закланию, как индейку к Рождеству. Он уже не раз получал возможность обменивать черный нал Фонда на стираные деньги через швейцарский банк. С каждым разом суммы все увеличивались, пока не достигли трех миллионов… После этого Нисана могли только убить. Так и произошло. РУОП располагал теперь полной информацией. Бутурлин зондировал почву в отношении ареста Гореватых в следственном комитете МВД и Генеральной прокуратуре. Он был готов к прыжку. Надо было только застать свою жертву врасплох. Словно что-то почувствовав, генерал Гореватых резко увеличил число охранников и машин сопровождения…
Овца, не встречая Бутурлина внизу, раскинула овечьими мозгами — потолкавшись в вестибюле, поднялась в кабинет. Бутурлин кивнул. Он был один, разговаривал по телефону с помощником кума Бутырской тюрьмы…
Овца обошла стол, пристроилась чуть позади. Обтянутые джинсой не узкие чресла опасно приблизились. Овца нагнулась, положила на стол черновик справки, которую он отредактировал. На секунду у лица Бутурлина торчком, как дикорастущий горбик нежного верблюжонка, возникла совсем юная грудь. Желание было тяжелым и ощутимым. Машинистка смешалась, даже не обратилась по форме: «Товарищ подполковник…»
Помощник кума изгалялся:
—Бумага на тебя лежит! А ты ни хрена не чешешься! Бутылку жалеешь к у м у ?!
Сообщение о том, что Бутурлин получил крупную взятку, все еще лежало у него в сейфе. К у м не отсылал бумагу, как положено, наверх. И не собирался передавать господину Корзинкину…
Овца написала на черновике: «Мне надо с вами поговорить. Я позвоню после работы…». Решиться на этот шаг было нелегко. Она жила за городом. Отец устраивал скандалы каждый раз, когда она не возвращалась вовремя. Грозил, что пойдет к генералу, потребует справку от врача о том, что она девушка… Овца вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Бутурлин уловил, как пробили едва слышные колокола судьбы. Ничего не понял. В очень скором времени суждено было рухнуть его семейной жизни, карьере… Мысли заняты были другим: кум позвонил сам.
«Зачем?»
Бутурлин лукавил:
— Нет уж, уволь… У меня своих бумаг некуда девать!
— Ну как хочешь! Да! — Кум вспомнил. — Ты ведь хотел Афанасия допросить. Вора в законе! Вот и встретились бы!
Бутурлин осторожно уклонился:
—Где взять время? Подскажи!
Кум хмыкнул:
—Послушаешь вас с Толяном: только один РУОП все и тянет в Москве! Ну, бывай!
Бутурлин положил трубку.
Ему показалось, что он знает, в чем дело. Он вызвал Савельева:
—Есть дело…
Преступный мир Москвы мгновенно и остро отреагировал на убийство Серого…
Президент «Рассветбанка» парился с секьюрити и коллегами-банкирами в сауне на Варшавке. Вывалились из подъезда сбросившими по десятку лет каждый — легкие, наплескавшиеся в ледяной воде, а потом обернутые в жару и пар. Ноги шли сами. Он садился в «мерседес», когда из джипа по соседству кто-то позвал:
— Юра! — Голос был знакомый.
Обернулся…
Пуля вошла в глаз.
«Чтоб шкурку не портить!» — цинично сказал кто-то из ментов, первыми приехавших к месту убийства.
Следующим должен был стать генерал Гореватых…
Это случилось за час до звонка кума.
В старейшую московскую тюрьму выехали в нескольких автобусах во главе с Бутурлиным и начальником Управления следственных изоляторов МВД. Должность называлась иначе, но за бесконечными изменениями названий управлений бывшего ГУЛАГА уследить было невозможно. Недавно назначенный начальник Управления — «новая метла» — был кровно заинтересован в успехе экспедиции и осуществлял ее масштабно. Операцию обеспечивал ОМОН, техническое сопровождение. В ограниченной зоне вблизи тюрьмы были созданы шумовые помехи для радиосредств связи. Оперативная служба легко обнаружила на Новослободской знакомую уже черную «Волгу» генерала Гореватых с ее мощным мотором и бронированным багажником. Нашлись поблизости и другие машины сопровождения. В их числе черный «Форд» 121 AT 93-00 и джип со сканирующей техникой. В машинах находились боевики. Арестовать генерала Гореватых во время его следования по Москве с такой охраной можно было, только начав военные действия. В «Форде» 121 AT 93-00, Бутурлин надеялся, был и Сотник, правая рука генерала Гореватых, которого не задержали во время засады, устроенной в Фонде психологической помощи…
Телефоннные коммуникации внутри следственного изолятора также были на время выведены из строя. Дежурный при входе оказался не в состоянии доложить ответственному о прибытии высокого начальства. Обязанности ответственного по изолятору, как и следовало ожидать, в этот день исполнял помощник кума. Было поздно. Тюрьма успела утихомириться.
—Проводите нас к нему! Быстро! Я начальник управления…
Вдоль длинной надписи во всю стену — «Запретная зона — подход ближе чем на 1 метр запрещен» — быстро, почти бегом, пересекли двор. Бутурлина и начальника Управления сопровождало не менее трех десятков людей. Значительно больше находилось вне Бутырки, вместе с Савельевым. Предстоял штурм машин Фонда психологической помощи, службы безопасности «Рыбацкого банка» и заодно трех пока еще неопознанных «Мерсов», тоже с боевиками, стоявших у тюрьмы. Внутри изолятора к каждому, кому становилось известно о прибытии оперативной группы, пришлось приставить сотрудника или сотрудницу.
«Не дать связаться с другими постами. Обеспечить полную внезапность…»
Задуманное удалось.
У Афанасия происходил большой с х о д н я к.
Связанный с криминальными российскими авторитетами в США, Германии, Нидерландах и Израиле, пахан вел дела и внутри тюрьмы. Кенты, приехавшие в «Мерсах» с воли, были его друзья, стоявшие во главе столичных группировок. Паханам необходимо было посоветоваться. За столом к Афанасию и его гостям присоединилось еще несколько воров в законе, тоже сидевших в Бутырке. Для этого за несколько сот баксов их вывели из камер, доставили вниз. Стол накрыли в коридоре перед следственными камерами. Кенты знали гастрономические вкусы Афанасия. По дороге заехали в ресторан, набрали холодных закусок. На столе, кроме зернистой и паюсной икры, севрюги, белуги, были еще заливные бараньи котлеты, языки, гвоздь стола — поросенок с хреном…
Кенты привезли с собой в Бутырку двух проституток и жену Афанасия, с которой вор, не теряя времени,
