— Меня пригласили на одну поездку. С этой фирмой я работала впервые. У организаторов все было уже готово. Их подвел русскоязычный гид…
— А автобус?
— Автобус они арендовали сами. Экскурсия знакомых друг с другом богатых российских туристов… Одна компания. У меня, между прочим, осталось это…
Она извлекла из сумки журнал, на одной из страниц он раскрылся сам.
—Вот. Только я не могу вам отдать. Она не моя…
Это была фотография.
Синее, без единого облачка, небо, скалы, песок и вода. Мертвое море. Небольшая группа людей в центре.
Первый, кого я узнал, был Окунь!
Благодатный климат Святой Земли, покой, обилие овощей и фруктов мало изменили жесткий облик уголовника. Даже если вместо водки он пил тут нежную виноградную водичку и ходил в кипе.
—Вот ваша родственница!..
Это была она…
Высокую красивую женщину сбоку я видел на перекрестке Цомет Пат вместе с Арлекино и Шабтаем Коэном.
Лена незаметно взглянула на часы. Надо было спешить.
Мужчину, стоявшего справа от Инны, мне не надо было разглядывать. Среднего роста, легкий, в очках, скрывавших половину лица… Несмотря на жару, он был в серебристых джинсах и легкой безрукавке поверх сорочки. Ноги — в неизменных белых кроссовках. Бросались в глаза мощный лоб и плешь… Со времени нашей первой встречи волос на голове у него не прибавилось.
«Адвокат Ламм!»
Стоявший с ним рядом был похож на ядреного кривоногого кавалериста. Где-то я уже видел этого человека… Без шеи, с мощными крюками вместо рук, плечи напоминали горизонтали портального крана.
«Ургин!»
Боевик-телохранитель Ламма, который проверял автотранспорт на улице Куусинена, когда адвокат приезжал на переговоры с начальником кредитного управления банка. Я навел о нем справки. Ургина рекомендовал Ламму О'Брайен как абсолютно надежного человека. Жена Ургина вела хозяйство адвоката, который упорно не хотел обзавестись семьей.
Супермодели я не увидел.
Несколько человек стояли в отдалении, боком к объективу. Тут легко было ошибиться.
Лене надо было идти. Экскурсанты садились в автобус. Она что-то поняла:
— Я спрошу у фотографа. Кажется, у него есть еще кадры. Тут не вся компания…
— Вы можете сделать для меня фотографии? — Я быстро записал для нее номер своего абонементного ящика.
— Постараюсь…
— Издалека была группа?
— Ашдод, Кейсария. Я вспомнила: мужчина, о котором я вам говорила по телефону, появился в Эйн- Геди. На Мертвом морс я уже видела их вдвоем. На обратном пути в Иерусалим она ехала с ним в машине… — Лена снова добавила блуждающее «л»: — Пер-л-есела!
Я с удовольствием бы ощутил ее пухлые губы на сво shy;их, чтобы узнать, где рождается этот лишний звук. Возможно, это был лишь результат неправильного прикуса.
—Они ехали в «ауди» за нашим автобусом… Смотрите! — Она словно не решалась сказать. — Фотографию этого мужчины, — она указала на Окуня, — я видела как-то в одной из «русских» газет. Там была забавная подпись. Типа того, что «новый русский покупает своей подруге подарок на праздник Ханука»… И там этот человек был сфотографирован с вашей родственницей… Звоните. Мой телефон у вас есть…
Я шел крестным путем Христа — от Гефсиманского сада, где он был схвачен, до места его распятия — к Голгофе. Это была также и кратчайшая дорога в центр через Старый город. Меня обгоняла то одна, то другая группа туристов. Впереди каждой, подняв высоко над головой яркий зонт или флажок, чтобы туристы могли издалека его видеть, шагали гиды. Вокруг слышалась незнакомая речь. Мелькали экзотические одежды верующих… Я свернул в короткий проулок. Он был безлюден. «Западная степа» — написано было на английском. Легкий ветерок тащил по камням пустые пакеты. Я прошел полицейский КПП и, еще не видя, ощутил присутствие огромной сцены, по которой двигаюсь. В нескольких десятках метров впереди была Западная стена Иерусалимского храма, иначе — Стена плача. К ней следовало идти, расслабив мускулы и как бы паря над гладкими каменными плитами. Холодная стена в самый зной. Тысячи записок с обращениями к Всевышнему от иудеев, христиан, представителей разных религий были просунуты в щели между полутонными ее камнями. Тут же стояло несколько стульев. Я сел. Оторвал бумагу от какой-то записки. Написал:
«Господи, не оставь меня! Не оставь моих живых…»
Снизу приписал:
«И моих мертвых».
Когда я клал записку, неожиданно увидел обратную сторону. Это была рецензия на книгу Эдгара По…
В Стену-то плача!
«Господи, прости! Я совсем чокнутый!»
В Еврейском квартале, недалеко от Стены плача, я заскочил в небольшой магазинчик, торговавший книгами и аудиокассетами. Протянул листок из блокнота. Это было наименование аудиокассеты, которой интересовался Арлекино.
«Ten Years After» 1967/Rock amp; Roll music to the World» 1972.
—Извините…
Меня приняли за туриста. Аудиокассету тут не знали.
—Сенкью.
Мысль о том, что российские киллеры, уничтожившие Арлекино, были тут рядом, в Иерусалиме, не покидала меня…
Я не представлял, как устроены головы пославших их криминальных авторитетов из числа бывших известных спортсменов, чемпионов…
Таких, как О'Брайен.
Наряду с уголовниками они привлекали к себе на службу представителей академической науки.
Эти люди становились основой мозгового центра.
Если предположить невозможное, что убийцы Арлекино не поинтересовались, кто живет в квартире, откуда они увезли труп, мозговой центр непременно провел слушание по эпизодам, связанным с убийством Арлекино. Ламм, доктор юридических наук и адвокат, ничем не напоминал далеких от жизни рассеянных чудаков, какими любили изображать профессоров в советских фильмах…
Детали были, несомненно, исследованы, словно на учебном семинаре, — строго последовательно, ло shy;гично, как если бы речь шла о юридическом казусе из практикума.
«Почему Арлекино шел в этот дом на Элиягу Голомб? В этот именно подъезд? Почему именно в эту квартиру? Кто в ней живет?»
Таинственное «Ицхак Ицхаки» на моем почтовом ящике Ламма не удовлетворило бы!
«Что известно о квартиранте? Почему странно себя повел: оставил труп, побежал на перекресток… И потом — когда прибыла полиция…»
Ламм не преминет узнать, откуда растут ноги.
«Когда прибыл из России? Откуда?»
И тогда всплывет настоящая фамилия.
«Стоп! Я знаю его, — скажет босс. — Это бывший вице-президент банка „Независимость“ по безопасности, который исчез… Было бы интересно с ним поболтать на досуге…»
Моя фантазия отказывалась проецировать на себя то, что они делают в таких случаях…
