Он прижался лицом к ее шее.
— Я не знаю, откуда я знаю. У меня раньше такого не было.
— И у тебя действительно нет подружки?
Он засмеялся.
— И у меня действительно нет подружки. Кроме тебя. Ты будешь моей подружкой?
Она вздохнула и опять перевела взгляд на лампу.
— Только на одну ночь.
— Ну, что ты все о времени и о времени?
— Это нормально, Григ. Люди не влюбляются за два дня.
Такого не бывает! Бетти словно воочию увидела отца: «Папа, это Григ Томпсен. Мы встретились в Неваде, провели вместе два дня и полюбили друг друга».
Неважно, что он и все остальные скажут, но ей этого долго не простят.
Ладно. А что она сама думает об этом? Бетти взглянула на Грига. Она бы всю жизнь могла так лежать рядом с ним, чувствовать тепло тела, видеть восхищение и желание в его глазах… Да, воображение куда только не заведет!
Особенно если
— Григ… мы не можем… — запротестовала она, когда он нежно погладил ее.
— Ты такая сладкая, — шепнул он, не обращая внимания на ее мольбу. — Мы будем вместе всю ночь, Бетти. Не прогоняй меня.
Ласковые губы прижались к ее уху, а рука скользнула вниз и легла ей на бедро.
Собственное тело предавало Бетти самым непостижимым образом. Если отказывать Григу — значит проявлять благоразумие, то отказывать себе самой — совсем другое дело. Ей еще не приходилось проверять себя таким образом, и Бетти стало жаль бедных женщин, чересчур восприимчивых к обаянию мужчин. Значит, вот так они зарабатывают дурную репутацию? Так становятся легкой добычей?
А если посмотреть на это с другой стороны, то что же делать женщине, встретившей наконец мужчину, который может перевернуть всю ее жизнь одним своим прикосновением? Можно ли считать такое физическое влечение любовью? И наконец, может ли секс стать прочной основой для супружества?
— Ты меня смущаешь, — шепнула она. — Ты начал смущать меня с самого начала.
— А ты меня, дорогая.
Бетти приподнялась на локте, чтобы заглянуть ему в лицо.
— Я тебя смущаю? — спросила она с очевидным недоверием. — И что же я сделала, чтобы нарушить твой покой?
— Ты пахнешь, как дикий цветок, смотришься, как секс-бомба, смеешься, как богиня, и так говоришь о женской независимости, что мне хочется начать кампанию в защиту прав женщин, — вполне искренне сказал Григ.
— Подобного бреда я еще не слышала. — Она лежала на спине и довольно улыбалась. Неужели она пахнет, как дикий цветок, и смеется, как богиня? Что же касается секса, то он бы, наверное, удивился, узнав, что она еще никогда не была такой раскованной.
Григ нашел, где расстегивается халат — волнующее открытие, — пробрался поглубже и принялся поглаживать ее обнаженный живот, внимая легким вздохам, вылетавшим у Бетти из груди.
— Мне нравится тебя трогать, — прошептал он.
Она засмеялась.
— Мне тоже нравится. Даже слишком.
Он ласково улыбнулся.
— Наконец-то мы пришли к взаимопониманию, дорогая.
Он поцеловал ее в губы, и прикосновение его губ доставило Бетти несказанную радость. Они живут в разных мирах, но по какой-то непонятной причине эти миры пересеклись на два дня и две ночи. Факт есть факт, и о нем нельзя забывать, ведь ее оружием защиты была только сильная воля, а Григ Томпсен очень хорошо умел убеждать.
Кроме того, она уже попыталась поделиться своими сомнениями и отстоять свои принципы. Вероятно, они ей еще понадобятся, когда оби скажут друг другу «прощай».
Что бы там Бетти ни думала, она не желала врать самой себе: этот парень лепит из нее такую женщину, какой она еще никогда не была. Он делает ее сексуальной и свободной, может быть, даже немного развратной. О да! Она чувствует себя развратницей — бесстыдной, похотливой, — особенно когда он делает то, что сейчас.
Опытной рукой Григ нашел самую чувствительную точку, и теперь был весь занят ею.
— Давай, — шептал он между жадными поцелуями.
Что она могла сделать? Слова вылетели у нее из головы. Возражения забылись. Халат на ней широко распахнулся. Она прижалась губами к его губам, коснулась языком его языка. Григ потянулся за презервативом, потом переложил ее на край и встал на колени рядом с кроватью. Дрожа от возбуждения, она откинулась назад и, опершись на локти, смотрела, как он входит в нее.
Боже, как это было прекрасно! Григ знал, что делает, а Бетти даже не представляла, что такое может быть. Они не сводили друг с друга глаз, еще больше возбуждаясь от этого.
Бетти решила было пошутить, но у нее не получилось.
— Я и не думала, что трейлер годится для этого.
— Годится, — хрипло отозвался Григ и не улыбнулся.
Больше она ничего не сказала. Не смогла. Не то что говорить, дышать и то было трудно.
— Я хочу тебя! — воскликнул Григ. — Господи, как я хочу тебя!
Никогда ей еще не было так хорошо. Никогда.
Он закинул ноги Бетти себе на плечи, а она обхватила руками его голову. Григ нашел губами ее грудь, не прекращая ритмичных движений, доводивших ее до исступления. Возможно, это продолжалось секунду, возможно, вечность, но каждое мгновение приносило Бетти неизведанное прежде наслаждение.
Она снова плакала. Григ выжимал из нее все чувства, он терзал ее, она теряла над собой контроль, со стонами и слезами достигая вершины блаженства. Он кончил вместе с ней, а потом, не разнимая объятий, они слушали бешеный стук своих сердец.
Голова Бетти склонилась на плечо Грига. Она опускала ее так медленно, словно была во сне. Он засмеялся. Не самодовольно и не иронично, а счастливо.
— Лежи детка.
Она опустила веки, слабая, уставшая, насытившаяся так, что ей было трудно представить, как опять… На ощупь она нашла исчезнувшее одеяло и укрылась им.
— Ты в порядке? — спросил Григ.
Она открыла глаза.
— Да. Ты… чудо.
Он посмотрел на нее.
— А ты меня любишь.
— Наверное.
Он поцеловал ее, и она ответила на поцелуй, причем с удовольствием. Неужели она может еще что-то чувствовать? Меньше минуты назад ей казалось, что у нее нет сил даже пошевелиться.
Глядя Григу в глаза, она в изумлении коснулась его щеки.
— Каким волшебством ты владеешь?
— Таким же, каким и ты. Мы великолепно подходим друг другу. Бетти, у тебя с кем-нибудь так было?
— Нет.
Он не отрывал от нее глаз.
— Расскажи мне о твоем друге.
— О моем друге?
— О твоем мужчине.
— С ним все кончено, Григ. Я тебе сказала.
— Он что-нибудь значил для тебя?
