— А она?
— Совсем мало.
— Пожалуйста, расскажите подробнее.
— Все уже сидели в автобусе. Слышу — говорят: «Подождите Леониду Сергеевну!» Я попросил шофера задержаться. Подождали. Вскоре бегут: она и культурник наш, Костя.
— Как она объяснила опоздание?
— «Неожиданно позвонили…»
— В пансионате один телефон?
— Один. Но аппаратов два. У меня в кабинете и общий.
— Сотрудники разговаривают по общему?
— Чтобы не мешать… Но когда меня нет, звонят и из кабинета тоже, — Гилим поднял книгу с колен. — В таких случаях я не против.
— Вы ее видели во второй половине дня?
Гилим подергал бровями:
— Перед концом работы я зашел в библиотеку. Сдал «Железные сани» Дулебина, взял Сергея Кирикова «Рассказы», — он показал на книгу. — Читали?
— Не приходилось.
— Прекрасные вещи. Белогорлова была в библиотеке с кем-то из отдыхающих. Собственно, она и помогла выбрать литературу. Мне показалось, что Леонида Сергеевна спешила. Я поблагодарил за книги, расписался в формуляре.
— Дальше.
— Было уже около семнадцати. Я спустился вниз, к автобусу. Мне не хотелось никого задерживать. Скверная погода… И вообще.
— Посторонних в автобусе не было?
— Только свои.
— А по дороге?
— Никто не садился. Отъехали мы примерно в 17–07 или 17–10.
— Все сотрудники обычно пользуются служебным транспортом? — Денисов попробовал отыскать какие-то исключения из правил. Собственно, поиск исключений и был всегда целью такого рода опросов.
— Рейсовые автобусы ходят редко, вот и приходится выкручиваться.
— А Белогорлова?
— Леонида Сергеевна приезжала и в автобусе, и на своей машине.
Директор был сама предупредительность, однако Денисову показалось, что он мог бы сообщить больше, если бы не боялся бросить каким-то образом тень на возглавляемое им учреждение. За время разговора Гилим ни разу не переступил определенных, заранее очерченных для себя границ.
— А как в последние дни?
— Я видел ее только в служебном автобусе.
— Может, «Запорожец» выходил из строя?
Гилим пожал плечами:
— Трудно сказать.
— Что вы думаете о Леониде Сергеевне? — спросил Денисов.
— Аккуратный работник…
Денисову снова показалось, что у директора есть свои версии происшедшего, но он предпочитает выждать.
— Бережно относится к книжному фонду, — Гилим поправил книгу на коленях.
— А как человек?
Гилим помялся.
— Кто-нибудь навещал ее на работе?
— Со стороны? Не слыхал. У нас это не принято…
Только сестра, муж сестры. Мужа сестры я сам видел.
Высокий, в шляпе. — Гилим вздохнул. — Иногда видишь — такси. Говорят:
«К Белогорловой».
— Он таксист? — Денисову было интересно, как Гилим сформулирует ответ.
— Я так слышал. Сам не проверял, естественно… — Осмотрительность директора пансионата могла показаться чрезмерной, если ее не принять за стиль, форму служебного существования.
— Когда обычно он приезжал?
— К концу работы.
— А утром?
— Утром и днем реже.
— Личная жизнь, по-вашему, у нее была? — прямо наконец спросил Денисов.
— Не знаю. Если и была, то вне пансионата… — он вздохнул, словно решаясь на отчаянный шаг. — Один раз ее встретили в Калининграде,
— Давно?
— В этом году. Кто-то из наших ездил… Кучинская!
С которой вы разговаривали. «Смотрю, — говорит, — „Запорожец“ со знакомым номером… Белогорлова!»
— Одна?
— Кучинская видела ее одну.
— Как Белогорлова объяснила приезд?
— Экскурсия, автотуризм. Как это теперь называется? Подробности мне неизвестны…
— Она была в отпуске?
— В счет отгулов. У нее было три дня плюс выходные.
— Может, вы встречали или знаете кого-то из ее знакомых?
Гилим отвел взгляд от окна.
— Это было в конце зимы… — он окончательно рискнул выйти за установленные для себя пределы, снова вздохнул. — Она садилась в такси у метро, довольно далеко от Измайлова. — Гилим оставил книгу, переплел короткие пальцы. — Не знаю, понадобится ли это вам? Мы возвращались с женой из гостей, метро было закрыто.
— Белогорлова была одна?
— Я видел, как она садилась на переднее сиденье, к шоферу.
По тому, как Гилим старательно опускает детали, Денисов понял, что сам директор пансионата придает им большее значение, чем пытается представить.
«Видимо, это и есть то, о чем с самого начала Гилим решил не говорить…» — подумал Денисов.
За стрельчатыми окнами плыли совсем по-зимнему неоформленные облака.
Солнце больше не показывалось, день был ветреным.
— Когда это было? — спросил Денисов.
— Двадцатого февраля.
— Белогорлова могла вас видеть?
— Если только в зеркало заднего вида. Мы были сбоку и чуть сзади.
— На стоянке были еще люди?
— Мужчина с собакой. Две женщины, молодая и старая. В одинаковых шубах.
Гилим обвел глазами кабинет. Он наконец заметил колонну, арочный свод весь необычный интерьер. Денисов хотел снова привлечь его к разговору — не успел.
— Здесь была трапезная? — спросил Гилим.
— Помещение строили как вокзальное.
— Похоже на монастырь.
— Пожалуй… Вы не сказали, у какого метро встретили тогда Белогорлову, замечания по поводу интерьера Денисов знал наизусть.
