— Крупный?
Гилим показал рукой на уровне стола:
— Стриженый. С прямоугольной мордой.
Денисов узнал по описанию эрдельтерьера,
— А женщин при встрече вы опознаете?
— Что вы! — Гилим покачал головой.
Денисов попросил чистой бумаги.
— Покажите схематически, кто где стоял?
— Тут женщины, — Гилим изобразил каждую аккуратной пиктограммой — в виде двух соединявшихся вершинами треугольников, поставленных один на другой, маленьких вверху и побольше внизу. — А здесь такси.
Вот мы с женой. А это мужчина с собакой. — И тут же, предупредив следующий вопрос Денисова, директор сказал: — А книги из библиотеки так и не нашлись. Может, кто-то искал именно эти тома?
Денисов считал, что кража могла быть для отвода глаз. Но если бы книги нашлись в пансионате, это значило бы, что и виновного надо, искать среди тех, кто в нем проживал либо работал.
— Такая история… — Денисов, как мог коротко, доложил Бахметьеву собранные им предварительные сведения. Подвел итог: — Пока ничего определенного.
В кабинете против обыкновения было тихо, никто не звонил, не рвался в дверь. Даже за круглым окном, у транзитных пассажиров, было тоже спокойно.
Бахметьев проглядывал принесенный из машбюро документ, ждал звонка.
Денисову было видно: отдел докладывал транспортному управлению о преступниках-рецидивистах, значившихся в розыске Бухары и так лихо задержанных в пригородном электропоезде.
«У моей истории, — Денисов имел в виду несчастный случай с библиотекаршей, — судьба куда скромнее».
— Я решил подключить тебя к следователю, — сказал вдруг Бахметьев, отрываясь от документа, — возбудить уголовное дело.
Денисов кивнул: появление следователя значительно облегчало работу.
Однако решение Бахметьева можно было рассматривать и как скрытую критику в его адрес: время шло, розыск по горячим следам, который он вел, не давал никаких результатов.
— Оставим все до понедельника, — Бахметьев словно предоставлял ему два — дополнительных дня, чтобы наверстать упущенное. — Сейчас в следственном отделении ни одного свободного следователя.
Денисов все понял.
— Слишком много неясного. Появление Белоголовой в Коломенском. История с угнанным «Запорожцем».
Кража в библиотеке пансионата. Отсутствие кольца… — Он подумал: — Или перстня? Поскольку на кольцах нет украшений…
Денисов мог бы продолжить:
Валокордин в аптечке. Чье? Запах «Золотого руна»…
По его указанию младший инспектор отработал участок между реконструирующимся зданием и путями с металлоискателем, Денисов потом и сам этим занимался. Гильз они не обнаружили.
«Стреляли не здесь? А может, был элементарный гильзоулавливатель?
Что-нибудь вроде носового платка…»
Он знал, что считается лучшим по профессии. Звание это было завоевано в соревновании с такими прославленными асами железки, как Капустин, Шувалов.
Это было признано его коллегами. Но сейчас, в случае с Белогорловой, все словно шло против течения.
Он не удивился бы даже, если бы Бахметьев, верный своей привычке делиться всем, что знает, вдруг подошел сейчас к любимой черной доске, доставленной ему в кабинет из школьного класса, взял мел и в сердцах принялся бы объяснять Денисову азы раскрытия преступлений, как он их себе представляет.
«А мелкие кусочки сухого мела, — подумал. Денисов, — разбиваясь, летели бы во все стороны…»
Но в это время прерывисто прозвонил телефон.
— Извини, — Бахметьев сиял трубку. Это был звонок, которого он ждал. — Бухара… — Он подвинул Денисову бумаги, которые до этого просматривал: — Взгляни!..
— Алло, Бухара! — крикнул он в трубку, Денисов пробежал глазами спецсообщение:
«…Признанные судом особо опасными рецидивистами Снопов М. И., он же Руденко Т. Я., он же… Уголовная кличка „Малай“. И Иванов Л. С., он же Штейн Б. В., он же… Уголовная кличка „Федор“»… «С момента побега не занимались общественно полезным трудом… На путь совершения преступлений… Остающиеся до настоящего времени нераскрытыми…»
Документ, как и предполагал Денисов, заканчивался длинным списком мероприятий, предлагавшим соответствующим органам внутренних дел «срочно проверить…», «уточнить…», «дать ответ к назначенному числу».
Задержание двух особо опасных рецидивистов принесло отделу не только мгновенную и короткую славу, но и — главным образом — трудновыполнимую, задачу по установлению преступлений, которые были ими совершены после побега. Работа эта была взята под жесткий контроль управлением и поручена под личную ответственность начальника отдела, чем, собственно, Бахметьев и был занят.
— Там дальше, — неожиданно сказал полковник Денисову.
Под спецсообщением лежала сводка-ориентировка МУРа об уголовных преступлениях, совершенных в марте. Одна из сводок была помечена карандашом.
«Попытка кражи из вагона-рефрижератора на участке Окружного отдела внутренних дел на ж/д транспорте».
Денисов прочитал отчеркнутые Бахметьевым строчки:
«…во время попытки на кражу рыбопродуктов из вагона-рефрижератора у одного из преступников произошел случайный выстрел из имевшегося у него огнестрельного оружия неизвестного образца, в связи с чем преступники скрылись…»
Денисов понял, почему Бахметьев показал ему ориентировку:
«Пуля! И в обоих случаях рыбопродукты… Может, та шалая пуля от выстрела залетела в наш рефрижератор».
Бахметьев положил трубку, Бухара отозвалась по проводам коротким мелодичным звонком.
— Не подойдет? — Бахметьев кивнул на ориентировку.
— Нет, — Денисов покачал головой. — Наш вагон на участке Окружного отдела не был.
— Жаль, — Бахметьев уже отошел от разговора с Бухарой, подхватил прерванную звонком нить. — Мне представляется очень важным, что ты нашел в «Запорожце» расписание электропоездов нашего направления.
Устанавливается связь с конкретным, пока еще неизвестным пунктом на линии…
— Пока только с поездом, — сказал Денисов. — И то: поезд этот ушел на час раньше.
— Тем более Белогорлова должна была спешить! — сказал Бахметьев. — Кстати, о тех очевидцах. Тучный, Близнецы. Их так и не нашли?
— С завтрашнего дня, я думаю, смогу уделить этому больше времени.
— Надо, чтобы все делалось одновременно. Как у хорошей хозяйки: чтобы и лук жарился, и мясо томилось… — Бахметьев любил сравнения из области кулинарии. Всем, кто его знал, это казалось странным: он не обедал, и только раз в течение дня секретарь заваривала ему некрепкий чай.
— Что касается «Запорожца», — он вынул платок, на секунду прижал к глазу, — то здесь могут быть как криминальные, так и просто очень деликатные обстоятельства. Как мыслишь?
— Я думал об этом.
— Скажем, женатый мужчина, которому история эта могла повредить…
Правда?
Развить версию Бахметьеву не пришлось. Слишком долго в его кабинете на антресоли стояло редкое затишье. Так не могло продолжаться вечно. На пульте — связи раздалось сразу несколько зуммеров. Хлопнула наружная, а потом и внутренняя дверь — оба заместителя Бахметьева, похожие друг на друга
