— И в понедельник? В тот день, когда все произошло, — тоже?
— Чаще всего кто-нибудь едет.
— Припомните: Белогорлова в тот день, наверное, в автобусе стояла?
— Мы так не ездим… — Внезапно Гилим задумался — А пожалуй, вы правы.
Был случай, когда она не захотела сесть, а места были!
Главное Денисов теперь знал: «Белогорлова стояла. У нее был повод предложить кому-то из сидевших в автобусе подержать ладью… Можно было, конечно, собрать всех сотрудников пансионата в автобус, попросить, чтобы каждый сел на то самое место. А через пять минут весь пансионат знал бы, что несчастного случая не было. Что идут поиски…»
Гилим воспользовался паузой:
— Подбросить вас на машине? На всякий случай я попросил шофера быть на месте.
— Я хотел бы сначала позвонить.
— Вот и хорошо, — Гилим поднялся. — Я отдам пока нужные распоряжения.
«Такое чувство, будто начался отсчет времени…» — подумал Денисов.
Телефон дежурного по отделу был занят, Денисов снова набрал номер аппарат в дежурке старались обычно надолго не занимать.
Трубку снял Сабодаш:
— Денисов? — иногда, незаметно для себя, в запарке, Антон мог быть сугубо официален. — Будете разговаривать с полковником Бахметьевым.
Включаю.
— Бахметьев, слушаю, — раздалось в трубке почти одновременно со щелчком коммутатора.
Доклад Денисова был лаконичным — главное, хрустальная ладья, отпечатки пальцев.
Поскольку Бахметьев молчал, Денисов добавил тоже коротко, почти протокольно:
— Кражи книг из пансионата не было. Преступник проверил стол библиотекарши — там могли храниться компрометировавшие его записи. Книги просто для отвода глаз, он бросил их неподалеку, между столовой и танцевальным залом. Но главное — отпечатки.
Бахметьев спросил:
— Где находится сейчас хрусталь?
— В отделе, в камере вещдоков.
— Хорошо, — Бахметьев хрипло выдохнул. Он как будто расстроился даже от раскрывшихся перспектив. — Сейчас подключим эксперта-криминалиста.
— Я поручил бы ему вначале проверить дактилокарты лиц, объявленных в розыск, — сказал Денисов. — Ваза была в нескольких руках, могут сохраниться один-два отпечатка. Эксперт знает.
— Никто из отдыхающих не прервал отпуск? Не уехал? Когда разъезд этой смены? — Бахметьев почти дословно повторил вопросы, которые Денисов задал Гилиму, Кучинской.
Теперь ему осталось только воспроизвести ее ответ:
— Через несколько дней. Еще есть время.
— Шума в связи с твоими открытиями, — спросил Бахметьев, — нет никакого?
— В пансионате? Нет, все тихо.
— Так же тишком уезжай… Здесь тоже новости. У меня сейчас начальник отделения розыска Сапронов. Не хочу говорить по телефону. Скоро будешь?
— Директор обещал мне машину, — Денисов не сказал, что спешит в отдел еще и за тем, чтобы срочно звонить в военизированную охрану.
— Пожалуй, осадок из перенасыщенного раствора, о котором ты говорил, подумав, сказал Бахметьев, — выпал только теперь. Как мыслишь?
Сразу по возвращении к себе связаться с ВОХР Денисову не пришлось: ему звонили самому.
— Товарищ Денисов? — у телефона был незнакомый работник управления ГАИ.
— Угоном «Запорожца» 86–79 занимаетесь?
«Было все, — подумал Денисов, — и „Дело о наезде“ и „Покушение на убийство“, ускользнула пока эта квалификация — „Угон транспортного средства“».
— Занимаемся. Есть что-нибудь?
— Письмо. Переслали из редакции «За рулем». Тут одно место как раз о вашем деле… — сказал сотрудник ГАИ. — Зачитать?
У него был бодрый голос человека, сидящего в светлой, просторной комнате, выходящей окнами на оживленную магистраль, Москву-реку или памятник древнего зодчества.
«От этого всегда хорошее настроение…» — подумал Денисов.
— Так… Тут автор высказывается по поводу отдельных правил движения…
Вот! «…Недавно наблюдал аварию в районе поселка Красный Строитель. Это и заставило взяться за письмо. Водитель „Запорожца“ 86–79…»
Чувствуете? — спросил сотрудник ГАИ.
— А как же!
— «…Похоже, в первый раз сел за руль. Никогда не поверю, что так можно вести машину. По этой же стороне шел МАЗ, номер не называю умышленно. Шофер не виноват…» Дальше в том же духе. В конце предложения: «Лишить владельца „Запорожца“ водительских прав, а машину — в доход государства».
— Крепко, — Денисова в данный момент больше интересовал предстоящий разговор с военизированной охраной. — Будете пересылать письмо нам?
— Для уголовного дела. Но сначала дадим ответ автору.
— Угонщики не всегда сдают на права.
— Что-то подобное напишу.
Телефонная линия освободилась, но ее тут же заняли.
— Алле! — голос в трубке был знаком. — Это Мучник! Помните? Приезжали ко мне по поводу эрдельтерьера!
«Хозяин чемпиона породы… — вспомнил Денисов. — Собака с мудреной кличкой».
— Слушаю.
— У меня деликатный вопрос… — Мучник замялся. — Я работаю на базе. Вы приходили ко мне домой, видели мою квартиру. Может, эрдель только предлог?
Знакомую, с которой вы разговаривали, вчера вызвали в ОБХСС…
С другой стороны, может, вам что-то надо? Бывает, знаете. Звоните. Не стесняйтесь. Что? Не слышу…
Наконец Денисов смог назвать нужный номер — трубку снял работник охраны, ведавший вопросами инкассации денежных средств билетных касс.
— Слушаю, — он назвался.
— Денисов. Я звонил по поводу инкассации в Коломенском…
— Да, помню. В связи с пулей, угодившей в вагон-ледник с икрой.
Теперь можно было говорить по существу.
— Вы сказали, что в понедельник, как правило, самая низкая выручка в кассах. Пассажиров мало, многие предприятия выходные. Вы имели в виду вообще понедельники?
Денисов почувствовал, что попал в точку. На том конце провода секунду-другую стояла гробовая тишина.
— Меня-то-интересует конкретный день!
— Вам не передали? — работник ВОХР пришел в себя. — Произошла неувязка.
Прошедший понедельник действительно был исключением. С час назад звонил ваш коллега из райуправления. Сапронов. Мы дали для вас уточненную справку. Полные сведения.
— Значит, кассы не были пустыми?
— Больше того: выручка была крупной, поскольку в воскресенье деньги по разным причинам не сдавались. Так получилось. Приношу извинения.
Денисов сделал несколько шагов по кабинету. Теперь можно было не спешить к Бахметьеву: он уже знал новость, которую доставил начальник отделения розыска Сапронов Бахметьеву.
«Кристаллизация действительно произошла…»
