Бессонная ночь Профессора

Профессор Джон Толкин снова задержался на семинаре и снова опоздал домой к обеду. Он подбежал к дверям и остановился как вкопанный. У входа стоял на привязи лохматый ушастый пони. В жизни таких Профессор еще не видел.

— Какое милое существо, — сказал Профессор, осторожно обходя животное. — Это ко мне?

— К тебе, Джон, к тебе, — в дверях появилась Эдит. — Там тебя дожидается какой-то маленький господин. Нервничает, смотреть жалко. Пригласила обедать — он отказался, какое-то у него важное дело.

— Хорошо, хорошо.

Профессор прошел в гостиную. Плотненький человечек с круглым лицом, заложив руки за спину, прохаживался у камина. Он то и дело смотрел на каминную полку, где стояли часы. На полу валялся туго набитый мешок, и когда Профессор вошел, коротышка подскочил от радости, зацепил мешок и чуть не упал. В мешке звякнуло.

— Наконец-то, Профессор! У меня времени просто в обрез! Я вас уже полтора часа дожидаюсь!

— Прошу прощения... Пришлось задержаться, не ожидал сам. С кем имею честь?

— Фродо Бэггинс, к вашим услугам.

Профессор поморщился.

— Откуда вы знаете это имя? Где подсмотрели? Книга еще не вышла. Что вам от меня надо? Райнер и тот сомневается, что тираж будет раскуплен. Что вам надо?

— Профессор, вы меня не так поняли. Я сам — Фродо Бэггинс. Профессор, давайте так. Времени у меня в обрез. Мы выдрали только два с половиной часа. Я вас жду уже полтора, а мне еще добираться.

— На пони?..

— На пони. Я — Фродо Бэггинс, без шуток, умоляю вас, слушайте меня внимательно, — хоббит вцепился Профессору в локоть. — Я пришел вас просить... В общем, отзовите рукопись из издательства! Не печатайте «Властелина». Во имя всего святого, не печатайте.

— Но... Но почему?!

— Смотрите, — Фродо метнулся к мешку и подтащил ближе. — Я привез мешок эльфийских сокровищ. Можете мне поверить, у нас без обмана — настоящее, древнее. Колец здесь, конечно, нет, уж простите, но всяких драгоценностей хватит. По гроб, вам и вашим потомкам. Здесь почти все волшебное, ну! Не печатайте «Властелина». Отзовите рукопись, заклинаю вас именем Объединенных Народов!

— Каких Народов?! — Профессор вздрогнул. — Я вроде как не писал ни про какие Народы?.. Если вы, хм, Фродо Бэггинс...

— Людей, хоббитов, орков, гномов, горлумов, эльфов, назгулов, троллей, гоблинов, магов и всех, кто там еще, сейчас неважно. Поймите, нам не до шуток. Вы просто не представляете, что будет делаться в Средиземье, когда вы напечатаете книгу и она прославится.

— Так значит, она прославится? — оживился Профессор.

— Ну, если она прославится, — отмахнулся хоббит нетерпеливо. — Палантиры, вся эта ерунда, показывают несколько вариантов будущего. Это вы сами знаете. Или не знаете?! Так вот мы недавно такое увидели, что... Я чуть не умер! Сэм, бедный, как узнал, так до сих пор заикается. Элронд заперся у себя в замке и не выходит уже четверо суток. Галадриэль при смерти, у нее свое Зеркало... В Мории страх. Саурон тоже нервничает. Это же просто ужас какой-то, Профессор! Вы сами хоть раз в Палантир этот свой заглядывали?

— Какой еще Палантир?.. Да в чем дело?

— Ну как же так, как же так, — Фродо едва не плакал. — Надо же было хоть раз посмотреть, прежде чем рукопись-то в издательство посылать!

— Да в чем же дело?!

— Профессор, мне надо бежать. Тут письма вам, почитайте, там все написано. Если вам на себя наплевать, нас-то хоть пожалейте! Ну, придумали нас, зачем теперь на весь мир-то?

Фродо горько вздохнул.

— Переводы мы еще стерпим, ладно. Как сказал Гимли, «лично мне наплевать, гном я, карлик, лилипут или коротыш там какой-нибудь, у меня борода короче не будет, мне за державу обидно». Мультики, фильмы, всякие постановки — Моргот с ними, туда же. Саурон, правда, как фильм увидел, все пухнет от зависти — вот ведь мастера изгаляться. Там ведь не только от вас, Профессор, там даже от Новой этой Зеландии ничего не осталось. Вот бы, говорит, так научиться, и всего лишь за триста мильонов. Во всяком случае, таким мастерам он бы Колец не доверил, только таких назгулов ему еще не хватало. Дело не в этом Профессор, не в этом.

Фродо вцепился Профессору в локоть так, что тот вздрогнул.

— Все начнется когда вы умрете, Профессор! А вы умрете, Профессор, умрете, — вот тогда и начнется! Сначала будут писать просто про Средиземье. Напустят к нам всяких болванов, всяких, простите, придурков, а Средиземье у нас, между прочем, не резиновое. Ладно писали бы что-то толковое, так ведь такого сраму насмотришься, что хоть за Море беги. Да и за Морем, кстати, то же самое будет, если не хуже. А потом возьмут нас, наших детей-правнуков, и начнут, и начнут! Один будет писать, что с вами, Профессор, мол, не согласен, и туда его. Представьте Профессор: просыпаетесь вы утром и думаете, схожу-ка приму я сегодня экзамены. А с вами кто-нибудь не согласен, и вы попадаете, страшно сказать... Вот и представьте: просыпается Саурон и думает, схожу-ка я сегодня в Минас какой-нибудь Моргул. А попадает к студентам. Ведь страшно сказать! А другой будет писать, что наоборот, согласен, все было так, но совершенно не так, и вы, Профессор, просите уж, но просто лопух, и надо было писать не так. И ведь начнет всем показывать как.

Фродо утер потный лоб.

— А представьте толпу ненормальных в цветастых простынках, с палками, с картонками всякими, консервными банками. Профессор, замок у Элронда вроде не из помидорных ящиков должен быть сделан, мы так понимаем? Представьте, как ему там приходится. А еще Гимли твердит, что у гномов борода не бывает из мочалки. Хотя, говорит, придумано хитро. Если бы у гномов борода была из мочалки, Балрог в Мории бы не завелся, он все-таки существо тоже одушевленное. А Саурон просто извелся — говорит, если бы знал, в свое время, как можно поизгаляться над эльфами, то... А так я тоже как Саурон думаю: Арвен ведь стройная женщина, да, Профессор, красивая ведь? Галадриэль тоже не задница и не рожа? Извините, Профессор, вырвалось. И по-эльфийски говорит неплохо. Это ее родной язык, вообще-то. В общем, Профессор, мне надо бежать, вот вам богатства...

Фродо упал на колени и стал суетливо развязывать свой мешок.

— Вот вам письма, а вот — самое главное! — он бережно вытащил шар, завернутый в кусок мятого бархата. — Вот Палантир. Как стемнеет — как следует посмотрите, как следует! Днем он работает плохо, не видно почти. Саруман говорит, весь ресурс отожрали своей бредятиной, гады. А как стемнеет — как следует посмотрите. Извините, Профессор, но это Саруман так сказал. Все, Профессор, я побежал!

Фродо уткнулся Профессору головой в живот и всхлипнул. Через пять секунд он был на улице. Хлопнула дверь, застучали копыта, все стихло. Профессор чувствовал, что почти падает в обморок. Он бухнулся на колени и уставился на мешок. Перевел дух и дрожащими пальцами вытащил из мешка свиток.

— «Профессор! Заклинаю вас духом Нэнья...» Что за напасть? «Ваша вовеки Галадриэль». Коробка какая-то с волосами, хм, — он взял следующий свиток. — «Во имя Арды, Профессор...» Письмо мне — от Гэндальфа! Это кошмар. «Ваш, в ужасе, Гэндальф»... — Профессор выдернул наугад еще бумажку. На большой печати красовалось изящное деревце. — «Великому, Мудрому и Всемилосердному Профессору Филологии, Древней Словесности и просто порядочному человеку...» Это еще от кого? Ах да. «Во имя Ока, Мрака и Тьмы...» Ну, это понятно.

Профессор прижал к животу завернутый Палантир и вздохнул. Запустил руку в мешок, позвенел сокровищами и вздохнул еще раз.

— Эдит! — позвал, наконец, Профессор. — Эдит, милая, сделай мне кофе. Я сегодня не буду обедать. Устал очень, да и дело тут срочное...

* * *