предупреждали. Теперь эти младенцы-пришельцы будут размножаться здесь, у нас, и захватят Морф, и… и больше нам не отдадут никогда!». Вот такой монолог вёл один психически неуравновешенный актёр. Странно, но ему поверили. А так как это показали в новостях, грех было не поверить. Буквально через две минуты, люди в баре решили мстить. Многие жители ездили на использованном растительном масле, прямо заливали им баки своих СИВнаПов и спокойно колесили по городу. В этом нет ничего плохого, даже наоборот. А теперь представьте горящего в этом масле младенца, который только недавно путешествовал по стенкам моего стакана. Представьте его плач, ещё не окрепшими связками, через который, казалось, было слышно «не надо, я прошу…». Представили? А теперь представьте те довольные рожи, что поднимали его в ту часть огня, где большее пекло. Представьте, наконец, каким нужно быть животным, чтобы поощрять это, и уж, тем более, в этом участвовать. Мать пыталась спасти ребёнка, вместо этого её тоже запихали в костёр на глазах умирающего ребёнка. Я кричал, бросал бутылками в тех, кто был в центре, кто был инициатором. Одна из бутылок разбилась, огонь вспыхнул сильнее, и ребёнок перестал плакать. Я упал на колени.
– Нахрена вам это?! Зачем?
– Он инопланетянин. А мы боимся инопланетян. Кто знает, что они захотят от нас, – произнёс кто-то из толпы.
– А если он человек?!
– Я лучше разъебу полгорода, чем узнаю, что где тут ползает пришелец, – ответил второй.
В их словах я слышал только агрессию и не капли жалости к ребёнку и женщине. Я налил себе ещё стакан: «Может, правда, мы животные, а? Свиньи. Да, точно, ёбанные свиньи. А вот те дикторы с телевиденья – наши общие свиноматки, всегда ухоженные, а сами едят говно и кормят говном…»
Я всё вспоминал эти розоватые щёчки ребёнка, которые постепенно обгорали и расслаивались, этот непередаваемый запах. Всё-таки, от зверей мы отличались. Отличались врождённым цинизмом. Перед лицом опасности мы ведём себя эгоистично и убого по всем составляющим, прям как перед лицом строгой мачехи, что уже приготовила ремень. При всей уверенности в голосе и действиях, они боялись. Все голливудские фильмы ужасов лишь имитируют страх, а эта, для многих вскоре ставшая бытовой, ситуация вызывала у обезумевших людей такую реакцию, что Спилбергу даже и не снилось. Всё-таки, новости гораздо страшнее фильмов ужасов.
Часть 7 Второе откровение. Морф №13
– Идиот, – раздался в ночи голос незнакомца, – ну вот зачем ты ему рассказал? Ты ведь подтвердил его опасения, а теперь все боятся, ты понимаешь, что это вредно для нашей репутации?
– Чего?
– Как вы вообще могли начать об этом разговор? Дурак дурака видит издалека? Права, что ли, пословица? – После незначительной паузы пришелец продолжил. – Давай доведём ситуацию до полного абсурда, нам всё равно скоро закрываться. Ну вот, например, ты в курсе, почему ваша планета называется Морфом?
– Ну, нам говорили, что это в честь раннее единственной формой жизни, обитающей здесь – морфолоидов, такие мелкие твари, похожие на страшных бабочек, – ответил я.
– Вообще-то, они называются по-другому. Мы их специально к вам подбросили, они стабилизируют пошатанную экосистему. Да не суть. На самом деле, это мы придумали название, а официальную версию разрешили выдумать вам.
– Но как?
– Также как и тебя, во сне навестили вашего градоначальника. Объяснили что как. Он с удовольствием согласился с нашим предложением назвать планету Морфом, подумав, что он гений и ему приснилось решение той проблемы, над которой он бился долгое время (слабое воображение было у градоначальника). При нас он полчаса сравнивал себя, то с Менделеевым, то с Уотсом. И в итоге подписал все необходимые документы. Правда, классно? – спросил незнакомец.
– Более чем. А что вообще означает это название?
– А ты так и не понял? – спросил мой ночной собеседник, – Вот какие особенности у здешних мест? Избыточность сна, а кто у нас там правит, во снах? Правильно, Морфей.
– А чего же он сейчас бездействует? – спросил я.
– Мы с ним договорились, он пустил. И вообще не перебивай. – Возразил пришелец. – Во-вторых, в первые же дни вы умудрились нас удивить. Морфий. Объяснять, надеюсь, не надо?
– Нет, спасибо.
– Ну и, в-третьих, чтоб ты знал, мы там, сверху, наблюдаем…
– Вы Боги? – взволнованно прошептал я.
– Не совсем. В вашем понимании боги и видят, и слышат, и ещё страдают разной духовной ерундой. Мы же только наблюдаем. Нам оттуда не слышно. Но наши сотрудники всё слышат и передают нам самое интересное. Теперь, ты, наверное, понимаешь, почему я знаю, о чём вы говорили с зеком? Так вот, мы наблюдаем за вами с помощью специальной системы зеркал, а зеркала у нас вещество аморфное. Теперь ты всё понял? – поинтересовался он.
– Но зачем эти потаённые значения слова? Это ведь просто название.
– Для пущего интереса. У нас на входе висит табличка, кто расшифрует – тому приз. Ну, раньше так было.
– На входе куда? – поинтересовался я.
– Потом.
– Ладно, а что сейчас с табличкой? – спросил я.
– Сейчас все всё уже знают. Призов на них не напасёшься.
Я решил настоять: «Всё-таки, когда потом?». Инопланетянин испарился, явно не желая отвечать. Я подошёл к холодильнику и взял холодную бутылку водки.
Часть 8 Морфиане, будет бунт!
Проснувшись, я почувствовал похмелье. Это было странно, ведь пил я, будучи ещё во владениях Морфея, а последствия ощутил уже тут. Что за зеркала, эти однокоренные слова, и зачем они вообще наблюдают? Голова болела так, что не хотелось забивать её ещё этим. «Правильно он сказал. Потом» – про себя бормотал я.
Первые минуты своего пробуждения прошли в поисках стакана и пульта от телевизора. Включив его, я старался не заснуть снова. Однако, юркая дикторша из канала новостей пробуждала меня своими утренними скороговорками, походившими то ли на православные молитвы, то ли на буддистские мантры. Я слабо понимал, о чём идёт речь. Мне простительно, ведь взяли её ведущей явно не за дикторский талант, и её картавость сложно было понять, тем более с утра и уж тем более в таком состоянии. Я воспринимал только видеоряд. Он состоял из фотографий пришельцев разных годов. Были как земные находки, так и морфианские. Эту компиляцию из останков жутких и для многих непонятных существ подкрепляли саундтреком из Сайлент Хилл. Всё это наводило страх на уже и так запуганных жителей Морфа. Я не понимал, зачем они это делают, и мои попытки понять прервал телефонный звонок.
– Здорово, узнал? – прозвучал в трубке мужской голос
– Нет.
– Это Лёха, твой школьный знакомый, за одной бабой бегали, вспомнил?
– Да, здорово, Лёх, сколько лет…
– Да… – перебил меня он, – сколько зим мы не виделись. Я сразу к делу. Хочешь быть звездой новостей?
– Нет.
