— Ты когда-нибудь занималась любовью в фотолаборатории?
Вместо ответа Сара стянула с него брюки. Под ярко-голубыми плавками отчетливо обрисовывалась недвусмысленная выпуклость.
— Тут можно не опасаться, что кто-нибудь подглядит за нами…
— Может, поставить аппарат на автоспуск? Интересные могут получиться снимки…
— Ах интересные снимки…
Сара не договорила — он прихватил ее верхнюю губу и принялся поддразнивать ее языком. Женщина затрепетала всем телом, и Нат прервал игру.
— Горячо… Ах, как горячо!
А ее пальчики уже забрались под резинку плавок.
— Тут тоже…
Нат расстегнул и снял с Сары шорты, потом трусики, а она освободила его от плавок. Без стеснения глядя на его возбужденное мужское естество, она радовалась, что в ее власти так его распалить.
— Любуешься делом рук своих? Трогать тоже не возбраняется.
Его голос дрожал от желания. Тогда Сара принялась медленно поглаживать затвердевшую плоть, а когда Нат застонал, она одарила его страстной улыбкой:
— Ну как, не пора еще перебраться в спальню?
— А там ты продолжишь свои научные изыскания?
— Н-ну…
— Тогда не будем прерываться.
Дразнящим движением он провел пальцем по ее щеке, по длинной и тонкой шее. Сара часто задышала и прислонилась спиной к шкафчику. Ее зеленые глаза потемнели от сдерживаемой страсти, и Ната словно объяло пламя.
— Ты самая чувственная женщина на земле, Сара, — хрипло проговорил он. — Ты двигаешься, будто танцуешь, твой смех, как птичья песня на рассвете, ты щедра, словно летнее солнце…
— Нат Маккендрик, не пора ли вам выпустить еще и томик стихов? Вы в душе поэт… — зачарованно прошептала Сара.
— Умение говорить — элемент моей профессии. Но сейчас слушай не мои слова, а голос моего сердца…
Руки ее обвили его шею.
— Слышу…
Он склонился к ее губам, и в ответный поцелуй Сара вложила всю страсть. Боль, гнездящуюся глубоко у нее внутри, мог унять только Нат, и никто другой. Как же это тяжко — любить и бояться потерять любимого! Ее руки нежно ласкали его бедра, и это возбуждало в ней все более горячие желания…
Обжигающие губы коснулись ее груди. Целуя один розовый сосок, он ласкал пальцами другой. И вот Сара сдавленно вскрикнула: «Нат!» и, задрожав, прильнула к нему.
Как нужна ему эта женщина! Как же он любит ее! Сила собственных чувств ошеломила Ната.
Не отрываясь от ее рта, он провел горячей ладонью по ее животу, вот рука его замешкалась у темного треугольника волос у нее на лобке, вот пальцы скользнули внутрь…
Сара запрокинула голову, ловя ртом воздух. Волосы разметались по ее плечам. Нат вдохнул пьянящий аромат этих волос и душистого шампуня. Как хочется слиться с нею и никогда, хоть до скончания века, не размыкать объятий! Он легонько приподнял ее и стал нежно опускать — и вот тела их слились в одно, опьяненное страстью.
— Нат… — Ее горячее дыхание жгло ему шею. — Нат, что ты со мною делаешь!
Длинные ноги Сары обвились вокруг его бедер, а руки сомкнулись на шее.
Нат двигался умело, большие и сильные его руки сжимали нежные бедра. И с каждым движением он проникал все глубже в ее разгоряченное лоно. Острые ноготки впились в его тело, и это еще сильнее разожгло его пыл…
Сара вся трепетала, стискивая его ногами изо всех сил. Зажатая между шкафчиком и его могучим телом, она тонула, растворяясь в нем, словно в безбрежном океане. Но вот ее подхватил смерч и понес куда-то… Тело ее напряглось и одеревенело, она отчаянно вскрикнула: «Нат» — и он чуть было не потерял равновесие. Не останавливаясь ни на миг, он дождался, пока ее тело не сотрясла мощная судорога, а мгновение спустя позволил страсти одолеть и себя. Он не хотел выпускать Сару из рук, но ноги у него дрожали. Тяжело опустившись на стоящий рядом стул, он продолжал прижимать ее к себе.
Сколько времени они просидели так, не вымолвив ни слова, — просто любили друг друга, ласкали, не желая расставаться… Но вдруг Нат нарушил блаженную тишину.
— Сара, я как-то даже не подумал… Ведь забеременеть сейчас тебе…
— Ну, знаешь ли, вот это меня как раз совсем не пугает!
— Я никогда не бежал от ответственности.
Сара медленно отстранилась.
— Видишь ли, ответственность — это нечто большее, чем деньги…
Ощущение было такое, словно она с размаху ударила его по щеке!
— Думаешь, я не понимаю? Неужели ты считаешь меня подонком? Да кто я, по-твоему, такой?
Сара, вздохнув, соскользнула с его колен. Он сделал попытку ее удержать, но она вырвалась и принялась собирать с пола разбросанную одежду.
Тогда Нат вскочил, схватил ее за плечи и крепко их стиснул.
— Отвечай, Сара!
Его пальцы впились в нежную податливую плоть.
— Я… не знаю. Не знаю, чего ты хочешь, — и прежде всего потому, что ты сам этого не знаешь. Я не знаю, что мы с Дэнни значим для тебя. Может быть, мы для тебя только развлечение? Возможно, мы отчасти утоляем твою потребность в нормальной семье, а на большее ты просто не способен? А может быть…
Взгляды их скрестились, словно клинки. Она задавала вопросы, ответить на которые он был еще не готов. Но одно он знал наверняка.
— Ты нужна мне. Теперь. Сейчас. Ты это понимаешь?
Ее губы дрожали и кривились.
— Да…
Он разжал пальцы и с ужасом уставился на отчетливые красные пятна на нежной коже. Сара бесстрашно посмотрела ему в глаза.
— Я хочу попросить тебя об одном одолжении.
— О чем же?
— Мама с отчимом прилетают на уикэнд. Я хочу им тебя представить. Ты согласен?
Он видел, как это важно для нее. М-да, встреча с родителями… Ему сделалось не по себе. Отказать ей он не мог. Впрочем, зачем отказывать? Может статься, узнав ее семейство, он лучше узнает и саму Сару.
— Заметано. Буду.
Черты ее лица смягчились. Нат погладил ее по щеке.
— Сколько еще Дженни сможет пробыть с твоим парнем?
— Ну, час-два…
— Тогда примем душ.
Сара улыбнулась.
— Вместе или по очереди?
— И ты еще спрашиваешь?
— Хочешь, чтобы я потерла тебе спинку?
— И это тоже…
Сара сделала вид, что усиленно размышляет.
— Не будешь ли так любезен заранее сообщить мне всю программу, чтобы я знала, чего ждать?
Вместо ответа он принялся ее щекотать.
— Нат! — отчаянно взвизгнула Сара. — Прекрати сейчас же! Я до смерти боюсь щекотки!
