Каменная плита весила не меньше тонны, с ней едва управились несколько сильных вампиров. Стив расслабился, покорившись судьбе, и попытался заставить себя заснуть. У него получилось далеко не сразу: в каменной усыпальне оставалось слишком много воздуха, к тому же мучил голод. Вампир и не надеялся на то, что ему предложат жертву. Какой смысл придавать ему сил, если приговор заранее известен. Друзья в опасности, а он так слаб...
Его разбудил голос наставника. Стив ясно расслышал его Зов, всколыхнувший холодный воздух подземелья. Вампир открыл глаза. Темнота расступилась, его глаза различили темные своды пещеры. Стив сел. Каменная крышка гроба была небрежно отброшена и валялась у стены. Падая, она раскололась пополам. Вокруг никого не было, даже не шуршали крысы. Но, несмотря на это, ему казалось, что он слышит голоса. Они шли не откуда-то извне, а звучали в его голове, отчего ему стало не по себе.
- Учитель? – обратился он к пустоте. Ответа не последовало, лишь гулкое эхо вознесло его голос к каменным сводам.
Но при этом Стив ощутил незримое присутствие Доз.
- Доз? – Стив испугался, что сходит с ума, и голоса друзей - лишь наваждение.
Но тут его взгляд вновь вернулся к крышке гроба, отброшенной с огромной силой. Сомнения исчезли окончательно. Он вспомнил искалеченные криком Доз тела людей. И Тайлер… разве он был обычным ребёнком? Отчего-то сейчас могущественный учитель и мальчик, что стал занимать столь важное место в его жизни, слились в его воображении в единое целое.
Он вновь заговорил. Его голос зазвучал увереннее, эхо стало более живым. Стив испугался, что его кто-нибудь услышит, но он не мог не предупредить, не ответить призрачным фантомам.
- Скоро суд. Если мне все это не чудится, и вы в самом деле здесь, я дам вам один совет. Уходите! Вам лучше вообще не соваться сюда. Особенно тебе, Доз. Тебя они ищут. Я для них так, мелкая сошка. А вот ты им зачем-то нужна. И ты, - он сделал паузу, - Тайлер, тоже. Прошу вас, бегите отсюда как можно дальше.
Он замолчал. Тишина оглушила его, как прежде собственный голос, эхом отдававшийся от каменных сводов. Ощущение, что друзья рядом, тоже исчезло.
- Ну вот, уже мерещится, - тихо произнес Стив.
Но разбитая крышка его временной тюрьмы лежала на прежнем месте. Он медленно выбрался из каменного ложа.
Дверей здесь, по счастью, не было. Стив беспрепятственно вылез из небольшой ниши, в которую поместили его гроб, и пошел по длинному узкому коридору. Он помнил, с какой стороны его привели. Идти обратно тем же путем смысла не было. Его заметят сразу же, как он выйдет из подъемника. Припоминая особенности лабиринтов известных ему подземных городов, Стив уверенно зашагал в противоположную сторону. Оставалось надеяться, что за прошедшее столетие мало что изменилось. Обычно подъемники и лестницы располагались в противоположных концах подземного города. Это было удобно тем, что обустраивались всего две шахты: одна - под лифт, другая - под лестницу. Конечно, еще были вентиляционные шахты, но по ним могли перемещаться лишь крысы, которые прекрасно уживались с сумеречным народом.
Через час пути Стив все больше и больше удивлялся размерам этого Склепа. Коридоры не только не сужались, наоборот, они поражали своей величественностью, настенной лепкой, высоту потолка взгляд вампира не смог оценить. Даже в глухой темноте Стив видел выложенный мозаикой орнамент, украшающий галереи. Несколько раз ему попадались ниши похожие на ту, в которой он пребывал. Интерьер везде был одинаков по стилю – большой каменный гроб на половину ниши, только некоторые выглядели роскошнее, с обработкой по камню, а другие не отличались красотой. Лишь в одной такой нише гроб был открыт. Ни к чему было проверять, спят ли в других вампиры.
Он продолжал идти вперед, постепенно стены, уходящие вверх, сошлись полукруглым сводом, украшенным каменной россыпью. По многочисленным оттенкам вампир догадался, что рисунки выложены разнообразными самоцветами. Впрочем, изобилие роскоши и гениальное мастерство творца его ничуть не удивили. Вампиры всегда умели оформлять свои жилища. Так они выражали свое бессмертие, вечность бытия. Были такие, которые нашли в искусстве смысл своего существования. Конечно, подобные творения не были доступны взглядам обычных смертных, но они вряд ли смогли бы по достоинству оценить тот смысл, который те несли. Стив некоторое время разглядывал мозаичные картины, но ничего нового для себя не нашел. Он представил, что при ярком свете этот свод будет пылать кроваво красными тонами. Но в темноте глазам вампира предстал некий сюжет о самопожертвовании людей… Более подробно изучать все это ни времени, ни желания не было.
Прошло около двух часов, когда Стив впервые услышал шаги, приближающиеся к нему. Прижавшись к стене, он замер. Вокруг не было ни одной ниши или колонны, гладкие стены не могли скрыть от чужого взгляда.
Вскоре вампир различил две небольшие человеческие фигурки. Они были маленького роста, как дети лет пяти. Тела их были покрыты густой шерстью, отчего те походили на дрессированных медвежат, одетых в штанишки. Но лица их были вполне человеческими, если, конечно, не считать бурной растительности на щеках и подбородке.
Человечки ориентировались в темноте ничуть не хуже самого Стива. Они некоторое время шли, мирно беседуя друг с другом и не замечая притаившегося вампира. Стив рискнул применить Зов небольшой силы, когда они подошли достаточно близко, и один из лохматых мужичков поднял на него удивленные глаза. Непонятная речь коротышки оборвалась на полуслове. Подчиняясь чужой воле, они подошли ближе. Стив понял, что маленькие человечки прекрасно видят его и, учитывая силу Зова, идут к нему добровольно, словно почитая это своим долгом. Об этом свидетельствовали их глаза, разумные и с интересом смотревшие на вампира. В руках каждый из коротышек нес по тяжелой кирке.
Стив призвал коротышку более настойчиво. Человечки остановились у его ног. Их глаза смотрели на него с таким изумлением и доверием, что вампир впервые почувствовал жалость к будущим жертвам. Но чувство голода и желание выжить взяло верх. Он осторожно взял из руки, покрытой темным мехом, кирку. Один был лишний – пришлось просто его убить. Второй вздрогнул, в его глазах появился страх и покорность одновременно. Коротышка даже не пытался убежать от вампира. Где-то в глубине сознания это очень удивило Стива, но сейчас все отошло на второй план, кроме... Жизнь человечка пьянящим потоком переливалась в тело вампира.
Стив опустил жертву на пол и сел рядом с ним. Приятная легкость от выпитой жизни переплелась с ощущением сожаления и неприемлемости собственного поступка.
То, что сюда наведываются люди, может представлять опасность. Поразмыслив, Стив вспомнил, как Доз в свое время что-то говорила о сокрытии улик. Грустно усмехнувшись нахлынувшим воспоминаниям, он поднял с пола маленьких мужичков, их орудия труда и отнес в ближайшую нишу. Упокоив тела в грубо выделанном каменном гробу, он, ускоряя шаг, поспешил дальше.
Постепенно тоннель расширился, хотя своды его, напротив, опустились так низко, что вампиру пришлось пригнуть голову. Наконец он увидел долгожданную лестницу. Откуда-то сверху лился слабый свет; к лестнице, кроме основной галереи, вели узкие черные ходы других коридоров. Из их глубин доносились приглушённые голоса и удары о камень.
Стив сам себе пожелал удачи, сплюнул, как когда-то в далекой юности, через левое плечо, и быстро поднялся по лестнице.
Источником света оказался светильник, освещавший холл второго яруса. Небольшой шар молочно- белого цвета, испускавший ровный свет, висел над холстом, где масляными красками было изображено что-то яркое и не поддающееся описанию. Стив догадался, что светильник помещён здесь с единственной целью – освещать данное творение. Он не стал задерживаться и поспешил дальше наверх. Третий ярус встретил его запахом готовящейся еды и далекими голосами. Здесь тоже горел свет. На этот раз перламутровый шар освещал каменную даму, которая томным усталым взглядом смотрела на Стива. Из одежды на пышнотелой каменной красавице было некое подобие шали, что прикрывала лишь ее ноги ниже колен.
Из холла выходило два коридора. Стив догадался, что здесь располагаются жилые помещения тех самых созданий, которым не повезло встретить его в Склепе. Он уже собрался идти дальше наверх, как на лестнице послышался топот нескольких пар быстрых ножек и веселый неразборчивый говор.
