только усугубляют риск гибели земли.
А вот и свеженький случай, нонсенс! Два спутника, российский и американский, не смогли поделить космические орбиты. Они столкнулись в открытом пространстве! Или две атомные подводные лодки, которые тоже столкнулись в океане. Уберегло их от взрыва только то, что обе субмарины шли на малых скоростях. Вот, к чему приводят расчёты современных физиков. Новости, она страшнее другой приходят в дома землян. Не есть ли это явное предупреждение?! Два невероятных происшествия подряд! Что же, остаётся ждать третьего? Так, кто же скажет, что число десять в минус тридцать первой степени не превратится на самом деле в десять с плюсовой геометрической прогрессией?
Именно потому, что нельзя доверять азартным людям, возникли разные теории и толки о том, что эти испытания под Европой могут наделать множество чёрных дыр, куда и канет не только Земля и Солнечная система, но и вся галактика. При этом один из противников дальнейших испытаний коллайдера уместно приводит сказку о царе Мидасе, который очень хотел иметь много золота. Он получил такой дар и с тех пор, к чему ни дотронется, всё становится золотым: земля, вода, песок, еда, любимая собачка. Чёрные дыры, магнитные монополя и сгустки антиматерии способны выполнить роль такого «озолотителя» царя Мидаса, который поглотит и уничтожит существующую материю нашего материального мира.
Хочется, чтобы эти азартные исследователи вспомнили легенду о Фаэтоне. И хорошо, чтобы представили при этом картину Пабло Пикассо «Герника», которую я всегда комментирую словами Лермонтова «смешались в кучу кони, люди...». И я им помогу с легендой о Фаэтоне и некоторыми пробелами в элементарных познаниях. Уже замечено и не однажды, что, зарываясь в глубь проблемы, человек забывает назначение азов науки. Вот эти азы я повторяю.
В мифе о Фаэтоне столько возможного. То, что могло иметь место. (Но какой Разум это изложил и передал? Или, может, это на генетическом уровне передаётся? Эта мысль столь же нелепа, как и гениальна).
Лучшие умы человечества пытались понять Первооснову. Наверное, теория о Вселенском Разуме, которую развивали и доказывали российские философы Николай Фёдоров, Александр Чижевский, Константин Циолковский, Владимир Вернадский, могла бы здесь внести ясность.
А пока можно искать аналоги земного, мифологического с неземным – космическим.
Древнегреческий Зевс – это римский Юпитер. И планета Фаэтон тоже находилась между Марсом и Юпитером. Что случилось на Фаэтоне, почему он взорвался? Следуя логике мифа о юноше-Фаэтоне, мы можем предполагать, что случилось это не без участия Зевса – Юпитера. От Фаэтона-планеты остались глыбы – кольцо астероидов, и они продолжают свой путь по той же орбите, на которой – учёными доказано – находилась десятая планета Солнечной системы.
Не осколки ли это той колесницы, с которой не справился сын Гелиоса? А если задать этот вопрос наоборот – не эти ли осколки-астероиды стали «родителями» мифа о Фаэтоне – тогда как можно объяснить, что древние греки рассмотрели во вселенских глубинах кольцо астероидов, которое простым глазом ни за что не разглядишь?
Последние исследования Марса говорят о том, что там была вода, а, следовательно – жизнь. Взрыв Фаэтона превратил Марс в пустыню. На Земле произошли катаклизмы, возможно – вселенский потоп. Значит, было что-то, что сделало колесницу – орбиту Солнца неуправляемой, и виновен в этом Фаэтон. Только благодаря великому противостоянию Юпитера – Зевесовой деснице – удалось избежать хаоса.
Так что же случилось на Фаэтоне? Неужели homo sapiens, житель Фаэтона, своими действиями заставил планету сойти с орбиты, отчего стали терять космические пути Марс, Земля, Венера, которая и до сих пор кипит, окутанная плотной пеленой пара? И только притяжение Юпитера смогло как-то восстановить равновесие.
Самой «везучей» оказалась Земля, на ней сохранилась жизнь. Но опять люди своими действиями рискуют повторить события, изложенные в древнегреческом мифе о Фаэтоне.
И как защитить своих потомков от азартных игроков на коллайдере? Что скажет маленькому сыну моя дочь?
Как–страшно,–мой–родной,–как–странно–из–уст–сомкнутых–слышать–стон,–который–в–вечности– пространной–слетел–с–планеты–Фаэтон.
Кружатся–в–небе–звёзды,–луны,–блуждают–солнца...–Всё–плывет...–И–жизни–так–заложен–код: – её–вершина–Разум.–Люди.
Прозрачно-чистым–было–небо,–играла–радугой–вода...–И–это–кануло–всё–в–небыль…–Так,–как– случилась–там–беда?
Вершиной жизни, бесспорно, признан разум. Вселенский Разум. Умирают люди, но их духовность, Душа, воспаряет над миром и присоединяется ко всеобщему, Вселенскому Разуму. Вот почему важно, чтобы мысли наши и весь настрой нашего Духа были светлыми и радостными. Нельзя же допускать, чтобы торжествовало зло.
Мои переживания о Фаэтоне-планете родились не только у меня одной. Когда я уже была поражена столь трагическими размышлениями, я нашла у Валерия Брюсова стихотворение «Фаэтон». И как же могла его не прочитать? Я поняла, что под «зверями» поэт подразумевал окружающие планеты и созвездия. Конечно, так говорить, значит проявлять свою дремучую неграмотность в науке астрономии, но поэтические образы рождаются не на научной почве, а на чувственной. Чувственности в научных изысканиях не место, кроме как только, когда она сама, эта чувственность, становится объектом научных изысканий, например, у Фрейда.
Я так прониклась трагедией планеты Фаэтон, что мне стало казаться, будто я там когда-то жила.
На Фаэтоне у меня было предназначение оставаться дочерью моего отца Навия, прославить его имя в роду и подарить ему двух внуков. Его же, как «технаря», обеспечивающего порядок в экспедиции, отправили на планету Гею, которая была третьей от Гелиоса. Отправляли семьями. Всё же не на год-два, на десяток лет по календарю, который соотносился с орбитой Геи. Но я не смогла улететь с моими родителями. Ясно, что было из-за кого. Йегрес!
Они забрали с собой моего младшего брата Роткива, наказали мне выходить обязательно на связь раз в двадцать четыре гейских часа. Смешные. Будто они могли мне помочь, если что-нибудь...
«Что-нибудь» грянуло после их отлёта через трое суток.
Мы с Йегресом уехали в предгорья Уатала. Вечно занятая то учёбой, то какими-то поручениями общества, я рвалась на природу – к голубым ручьям, пёстрым травам и жёлто-багряным осенним нарядам предгорий. Мы решили заночевать в горах. Так всё было прекрасно:
