В 1914 г. самодержцу удалось, как и в 1904 г., на короткое время переключить внимание народа с внутренних проблем на внешнего врага. Помазанник Божий снова втянул Россию в войну, на этот раз, Первую мировую. РПЦ безропотно благословила новую бойню. На фронтах полковые священники перед каждым боем служили молебны с единственным призывом: “убей, убей как можно больше врагов”. Врагами же были братья во Христе. Более того, врагами были подданные немецкого кайзера – близкого родственника царя и единоверца по первоначальной вере царицы. Какое же православие исповедовала русская церковь, если игнорировала заповеди Христа типа “не убей!” или “возлюби ближнего” или, наконец, “подставь другую щеку!”.
Молебны, как всегда, не помогли. Очередная неготовность самодержавия к войне (генерал Брусилов сообщал царю с фронта, что “половина солдат была безоружна и ждала, когда убьют товарища, дабы взять его винтовку”) обернулась ухудшением снабжения тыла и фронта продовольствием и другими предметами первой необходимости. Рабочие фабрик и заводов вновь стали бастовать. На фронте число убитых приблизилось к 10 млн., не считая раненых и искалеченных. Можно утверждать, что за десять веков существования православия с благославления церкви были убиты сотни миллионов людей, как православных, так и атеистов. И этот счет еще не закрыт. РПЦ все еще не принесла покаяния за убитых и искалеченных. Отметим, что в число умерших в годы Первой мировой войны и после не вошли 20–30 млн. жертв гриппа “испанка”, свирепствовавшего на территории всей Европы, включая Россию.
В феврале 1917 г. вторая буржуазно-демократическая революция свергла, пожалуй, самого неудачливого русского царя. Отречение самодержца осуществили 6 главнокомандующих фронтами, ранее назначенных на эту должность самим Николаем II. Свержение царя приветствовали представители двух бывших социальных опор монарха: Объединенный комитет дворянских собраний и Священный Синод Православной русской церкви (свою подпись под приветствием поставили два будущих Патриарха Тихон и Сергий, а также будущий глава зарубежной церкви Антоний). Тогда даже церковь посчитала, что упразднение самодержавия не может происходить без Промысла Божьего. Моментально было забыто библейское наставление: “Бога бойтесь, царя чтите” (1 Пет., 2:17). И уже через неделю Священный синод, отвернувшись от недавнего помазанника, призвал Божие благославение на Временное правительство. Он освободил всех верующих от присяги Николаю II и отменил церковную молитву за “благочестивейшего императора”. Как отмечали современники, народ с радостью сламывал отовсюду двуглавых орлов – символ императорской власти.
Новая власть сначала не знала, что делать со свергнутым самодержцем. Были проведены секретные переговоры с родственником Николая II – английским королем. Однако тот отказался принять бывшего, да еще запачканного кровью “императора всея Руси”. Тогда Временное правительство в августе 1917 г. выслало его в Сибирь, куда он сам когда-то отправлял ссыльных. Русский царь иностранных кровей был обречен. Об этом откровенно сказал глава Временного правительства А. Ф. Керенский: “Никто не поручится за жизнь царя”. Так впоследствии и произошло. Еще при своей жизни бывший царь на 80 лет был проклят и забыт Богом и людьми.
А люди стали забывать и Бога. Когда с февраля 1917 г. военачальники перестали строем водить “христолюбивое воинство” в церковь, последние тут же опустели. То же самое произошло и в гражданском обществе. Никто не ассоциировал попов-мздоимцев с Христом. Массовую атеизацию населения уже в тот период с изумлением засвидетельствовали видные православноверующие.
Так, известный князь С. Е. Трубецкой, наблюдая полупустые церкви, задался крамольным вопросом: “Можно ли было считать православным государство, в котором 70% солдат (т. е. вчерашних крестьян) перестали посещать храмы, как только Временное правительство отменило обязательное богослужение в армии?” И еще одно свидетельство верующей писательницы-антикоммунистки З. Гиппиус: “Народ русский никогда не был религиозным”. Следует еще раз подчеркнуть, что это потрясающие для них личные наблюдения и выводы сделали не большевики, а убежденные православные монархисты.
Более сдержанное обобщение сделал философ-идеалист, богоискатель Н. А. Бердяев, ныне широко цитируемый: “Церковь потеряла руководящую роль в народной жизни. Подчиненное положение церкви в отношении монархического государства, утеря соборного духа, низкий культурный уровень духовенства – все это имело роковое значение”. И далее убийственное заключение: “Христианство в России переживало глубокий кризис” (Н.Я.Бердяев Истоки и смысл русского коммунизма, М., 1990, с. 110).
Даже приведенной небольшой части исторических фактов достаточно, чтобы сделать вывод о том, что с момента внедрения православия до Октябрьской революции государственная религия так и не укоренилась в российском народе, так и не стала национальной или государственной ценностью России. Об этом свидетельствует также наличие многочисленных сект, подвергавшихся совместным репрессиям со стороны церкви и государства. Об этом свидетельствует и отношение церковных иерархов к монголо- татарскому хану и Лжедмитрию. Наконец, об этом свидетельствует тотальный отход от церкви населения уже после Февральской революции 1917 г., провозгласившей “свободу вероисповедания”.
Поэтому нельзя не согласиться с известным российским верующим писателем и современным православоведом М. Ф. Антоновым, который не так давно пришел к выводу, что “глубочайшая трагедия РПЦ, ее кризис” начался “не в 1917 г. и даже не в предреволюционной России. Он назревал в течение многих веков, начиная с того времени, когда святой равноапостольный император Константин Великий объявил православие государственной религией”. Да, кризис возник не в 1917, чего не хотят признать духовные и светские иерархи.
§ 2. РПЦ в годы советской власти
“Никто не даст нам избавленья,
Ни Бог, ни царь и ни герой.
Добьемся мы освобожденья
Своею собственной рукой”.
Из “Интернационала” – гимна советского государства с 1918 по 1944 гг.
Первый Председатель Совета народных комиссаров В. И. Ленин, будучи убежденным атеистом (как и большинство членов советского правительства), призывал к бережному и уважительному отношению к религии. Он писал о необходимости “избежать, безусловно, всякое оскорбление религии” [ПСС, т. 52, с. 40]. Более того, правительство под его руководством приняло такие решения, которые, казалось бы, должны были переполнить сердца верующих бесконечной благодарностью.
Во-первых, Ленин разрешил Поместному Собору 1917–1918 гг. восстановить Патриаршество, против чего решительно выступали все “помазанники Божии” после Петра I (включая Николая II). Собор (начавшийся еще при Временном правительстве), немедленно воспользовался разрешением и избрал первым патриархом Тихона (Белавина). Только при советской власти церковь обрела то, чего безуспешно добивалась в течение почти 200 лет.
Во-вторых, Ленин подписал декрет “Об отделении церкви от государства и школы от церкви”, что уже давно сделали западноевропейские государства (и что было требованием попа Гапона в петиции Николаю II). Этим декретом государство эмансипировалось от церкви и уравняло все религии. Все религиозные организации были превращены в частные общества, содержащиеся на средства самих верующих, но не государства. Запрещались принудительные взыскания сборов в пользу церкви. Прекращалось вмешательство церкви в воспитание молодежи, принудительное приобщение учащихся к религии.
В-третьих, все национализированные здания и предметы, предназначенные для богослужения, передавались в бесплатное пользование религиозных обществ.
Кроме того, в 1918 г. была принята Конституция РСФСР, ст. 13-я которой провозглашала равное право всех граждан на осуществление как атеистической, так и религиозной пропаганды. Так была заложена законодательная перспектива для использования равных прав и возможностей для всех граждан, независимо от вероисповедания. А в начале 1919 г. вышел еще один декрет Совнаркома, который
