Алексей Сергеевич Талан
Радуга
Сюрреальный мир. Вокруг нас.
В комнате во всю гуляет холодный пронизывающий ветер — я забыл закрыть окно перед сном, а может, специально оставил, думал, что будет прохладно. Я медленно открыл глаза и окончательно проснулся. Сел на кровати и стал искать заброшенные под кровать тапочки.
В окно уже вовсю светило солнце. Заниматься чем-нибудь совершенно не хотелось. Хотелось лежать в кровати и смотреть в потолок.
Я встал, и стал через силу делать зарядку. Сначала простые упражнения, потом все сложнее и сложнее. Шипя от боли, я разогнулся — болела спина. Разгибаться и нагибаться в любом направлении просто невозможно. Я почему-то разучиваюсь спать. Раньше, чтобы заснуть мне всего лишь надо было лечь на кровать и закрыть глаза — теперь это становится все тяжелее. Через час-два лежания в кровати приходит черная пустота без сновидений. Все врут, когда утверждают, что у любого нормального человека наступает активная фаза сна, и сны снятся всем, но не все их помнят. Нет, эти сны, если они у меня и есть совсем другие. Просто черная пустота. Как будто ударили обухом по голове — и все. Смотришь на часы — до подъема еще час, а ты уже не спишь, и не можешь снова заснуть.
На улице было жарко и душно — лето в своей власти. Я шел по матовому покрытию дороги и смотрел вперед. У входа в метро, двое молодых парней, полностью протыканных новомодными примочками — голографическими ярлычками с яркими цветами, со знанием дела методично избивали человека на асфальте. Я отвел взгляд и прошел мимо — на меня никто не посмотрел. Все проходили мимо.
У дверей в кабины метро очередей почти не было, люди приходили и уходили, но на станции было около ста. Я немного задержался у кабины метро, как будто споткнулся. Рядом с парнями в ярлычках что-то говорила и размахивала руками в истерике девушка, наверное, это еe друга они избивают. Меня толкнули, я извинился и уступил свое место.
К парням кто-то все-таки подошел и попытался с ними поговорить. Человека грубо оттолкнули, он немного помялся и отошел. Я не должен был этого делать, но парня, что был повыше, я уронил на землю, проходя рядом, сделав вид, что я споткнулся, не удержал равновесия, и машинально схватился за рядом стоящего человека. Второй парень на меня оглянулся и недобро посмотрел. Я заметил слишком лихорадочный блеск в его глазах и то, что смотрел он на меня оценивающе. Как оценивают профессионалы друг друга — взглядом поверх головы.
Девушка стала поднимать лежащего. Парень грубо оттолкнул еe и наметил удар на мужчину на земле. Я заметил, как дрогнули его мышцы, как сузились и стали мгновенно серьезными глаза. Так не смотрят на того, кого бьют — так убивают.
Я ударил автоматически, не думая и не колеблясь, только в момент удара вспоминая, что парень, самый обычный великовозрастный балбес, шпана, какой много всегда и везде, в любом городе, просто не может так ударять, эти удары отрабатываются месяцами изнурительных тренировок, упорными занятиями до седьмого пота, и в специальных закрытых тренировочных комплексах. Я на мгновение отвлекся, и задохнулся от боли в солнечном сплетении, мой удар прошел мимо. Вот теперь я ударил уже в полную силу. Обычная отмашка, от таких учат ставить элементарные блоки, просто, чтобы выиграть время. Но панк загнулся и упал, лишь сипло выдохнув что-то. Я поймал его на его же отточенности действий, ставить на блок руку в таком положении было глупо, и, скорее всего, я еe сломал. Модные голографические ярлычки грозно мигали на его одежде. Народа вокруг стало меньше, как ветром сдуло. Непонятно кому взбрело в голову, что как только начинается какая-то заварушка, люди сразу же собираются поглазеть. Неужели проблем не хватает и так.
Я шагнул в кабину и быстро набрал код, чувствуя, как тело запоздало входит в боевой режим. Более частое дыхание, громкий стук сердца в груди. Дверь плавно закрылась, зажегся яркий свет, и в нос ударило запахом резины. Я вышел уже в Подмосковье, в пятнадцати минутах ходьбы от Центрального управления безопасности. Почему Центральное Управлении безопасности Коалиции находились в Подмосковье, мне было непонятно. Возможно, Россия, раньше пользовалась большим авторитетом. Насколько я помню из истории, был такой период, когда вода стала стоить намного дороже нефти, и Россия смогла вырваться и стать бесспорным мировым лидером. Это тогда, когда еще не было найдено дешевого и экономичного метода синтеза воды. Потом, правда, многое пришлось восстанавливать, экология Европы сильно пострадала.
У выхода в метро меня ждали. Трое мужчин в черных плащах, с равнодушными лицами и целеустремленным взглядом. Пробиваясь сквозь толпу, они шли ко мне. Даже не шли, а скорее двигались. У меня примерно секунд десять, чтобы что-то сделать. Я отшагиваю от кабины метро и бегу, отталкивая людей, подальше от станции, где меньше всего народу. Служащий полиции, несущий службу на улице скорее для традиции, чем для необходимости поддержания порядка, неодобрительно посмотрел на меня. Полиция на улице, как и раньше, не в состоянии сделать что-то полезное. Им легче закрыть глаза или отвернуться, если что-то начнет происходить. Ведь многим жизнь дается лишь однажды.
Меня догнали на площади. Я успел обернуться и уйти от удара. Мужчины в черных одеждах как будто выполняли самую обычную работу. На их лицах без выражений ничего нельзя было прочитать. Почти профессионалы. Не говоря ни слова и ничего не объясняя, не отвлекаясь даже на то, чтобы скрыться — потому что это бесполезно. Любое целенаправленное наблюдение я обнаружить смогу, и они это знали. Тем более, что они уже меня нашли.
Народ стал кричать и потихоньку рассасываться. У некоторых началась истерика. Люди бежали, толпились у станции метро, и лишь служитель закона тупо уставился на нас, думая что предпринять. Все же он активировал рацию и поднял, по-видимому, тревогу. Сейчас здесь окажутся три подразделения спецназа. Не меньше.
Мужчины скинули свои плащи — единственное, на что они отвлеклись. И у всех на виду появились оранжевые значки известной, могущественной Антикоалиционной террористической группировки — выкормыша пяти маленьких, заброшенных планет, замахнувшихся на власть. Планет, называвших свой союз Малое Кольцо. Поначалу все надо попробовать. И мало кто может устоять перед всеми соблазнами. А еще меньше кто выживает и с честью проходит через все. Но таких мало. Исключений из правил всегда очень мало. Люди испугались. Люди боялись. Им можно — у них еще есть шанс убежать. Один из мужчин стал доставать какой-то предмет. Вполне возможно, что бомбу, способную заживо испепелить весь город. После их террактов на Эльдоре и Яне, когда были полностью уничтожены несколько крупных городов, можно было уже в этом не сомневаться. После этого правительство Конфедерации выдвинуло ультиматум планетам Малого Кольца — «У вас есть двадцать четыре часа, чтобы выдать нам членов группировки, или планеты будут уничтожены массовыми ударами». Я не знаю, насколько это было правдой, по-настоящему ли Коалиция владеет таким оружием, но знал, что при желании планеты будут если не уничтожены, то проутюжены с такой тщательностью, что условия возникновения жизни на них установятся только через три-четыре тысячи лет.
Это все равно, что слона кусают маленькие мышки — он их до смерти боится и грозится разрушить их домики, но мышек от этого ощутимо меньше не станет.
В это время по всей империи вспыхивали очаги террора. Группировка боролась до последнего, буквально до последних часов ультиматума, а затем Малое Кольцо исполнило требования — и на несколько лет все поутихло. Но люди продолжали помнить и боятся, что, проходя мимо дворика собственного дома ты взлетишь на воздух.
Конфедерация теперь раз и навсегда отказалась от идеи вернуть мятежные планеты в свое лоно. Уроды не нужны никому.
Но террор-группы Малого Кольца потихоньку продолжали наносить удары возмездия, но уже скорее всего по старой, заезженной привычке, не в силах отказаться от старых убеждений. Однако официально считалось, что Оранжевые ушли в прошлое, и это проделки мелких локальных бандитов. Да и мало ли как
