отсвет.
— Не трогайте! — приказал Нельсон.
Капитан отшатнулся.
— Почему? Что это?
— Это его рука, — мрачно ответил Нельсон. — Она радиоактивна и опасна. Помогите мне вывести женщину.
Они проводили Нэл в ожидавшую ее машину. Нельсон вернулся со счетчиком Гейгера. Треск прибора подтвердил его худшие опасения: уровень радиации повышается и хищные клетки стремительно развиваются. Стив неуклонно приближался к своему ужасному концу.
Останки Мэта Уиншерса поразили капитана до глубины души. Тело несчастного было выпотрошено и внутренности разбросаны в углу комнаты. Мэт погиб от единственного удара, который расколол ему череп, как яичную скорлупу. Смерть застала его врасплох, и на лице застыли изумление и ужас. Слизистый кокон делал его похожим на куколку бабочки.
Шарн подавил приступ рвоты и отправился к военным. Теперь он будет возглавлять поисковый отряд. Он перестал играть в солдатики.
Фред Зимвел с ужасом уставился на свое изображение в зеркале. Его лицо было перепачкано кровью, слизь засохла и морщинками стянула кожу. Он выглядел как после неудавшейся пластической операции. Кошмарная вонь исходила от него.
Он почувствовал себя на вершине удачи, когда нашел наконец раковину и, с наслаждением погрузив руки в теплую воду, начал отмываться вкусно пахнущим мылом. Ему показалось, что он вырвался из пасти дьявола.
Когда репортер почистил одежду и причесался, прилив творческой энергии вернулся к нему. Он стоял на пути к славе, и ее сияющая вершина стоила, на его взгляд, дискомфорта, который ему пришлось пережить. Зимвел высунул голову из ванной комнаты и оглядел коридор. Сначала он должен найти труп Перри и убедиться, что глаза его не обманули. До этого он один раз видел генерала, когда Перри только что был назначен возглавлять космические исследования. Он посетил центр с коротким визитом, и Зимвела послали брать у него интервью. Генерал появился перед самым отъездом в сопровождении двух амбалов. Фотография его после этого появилась в газетах, и репортер на девяносто девять процентов был уверен, что не ошибся. Но он хотел убедиться наверняка. Господи! Если бы у него был с собой фотоаппарат!
Прокравшись в коридор и стараясь не делать шума, Зимвел направился к моргу. Это была средняя комната в крыле здания, и ему не составило труда найти ее. Когда он толкнул дверь и оказался в кромешной тьме, холодок пробежал у него по спине. Пришлось включить свет. Как только он огляделся, его озарила идея. На стене висели белые халаты сотрудников центра. Если он наденет один из них, его будет трудно отличить от персонала.
Натянув халат, он подошел к трупу и приоткрыл простыню. Это оказался генерал собственной персоной, его даже снабдили табличкой с именем. Но, боже праведный, в каком он был виде! Ошалев от неожиданности, Зимвел принялся рассуждать. Он помнил много автомобильных катастроф, видел, как врачи уносили с места происшествий тела погибших. Однако после аварии тела были смяты или раздавлены, а этого малого, похоже, пробовали на вкус: везде виднелись следы зубов и длинные борозды, оставленные острыми когтями. Тело было слегка вымыто. В глубоких ранах поблескивали лужицы прозрачной жидкости. Зимвел потрогал ее пальцами и с отвращением убедился, что она липкая и тянется, как клей. Вот зачем к месту аварии вызывали грузовик — в «бьюике» было полно такой же слизи.
Может, на него напал медведь? Но с каких пор медведи разъезжают в «бьюиках»? И совершенно непонятно, какую картину он увидел, когда через окно заглянул в морг. Зачем двое врачей брали образцы тканей, если человек погиб при ясных обстоятельствах? Возникал естественный вопрос: что врачи будут делать с этими срезами?
Зимвел аккуратно накрыл генерала и вышел из морга. Следующая по коридору дверь была заперта, напротив нее — тоже. Третья дверь, в которую он попытался заглянуть, имела табличку «Патология» и была открыта.
Он вошел, и вдруг вдалеке послышались шаги. Кто-то вышел из комнаты в другом конце коридора и направлялся сюда. Зимвел быстро закрыл изнутри дверь и встал за ней, прислушиваясь. Шаги приблизились и остановились. После секундного колебания они начали удаляться.
Зимвел вздохнул с облегчением. Незнакомец убедился, что из-под двери не выбивался свет. Это значит, что Фреду не стоит сейчас рисковать и зажигать его. Лучше просто подождать, пока глаза привыкнут к темноте.
Судя по равномерному жужжанию, комната была полна электрического оборудования. Прислушиваясь к однообразному гудению, он различил на его фоне отдельный настойчивый звук. Он доносился от стола в центре комнаты, над которым поднималось какое-то странное свечение. Когда его глаза привыкли к темноте, он подошел поближе. Под стеклянной крышкой клубилась какая-то масса, издавая красноватый фосфоресцирующий свет.
Содержимое колбы под стеклом проявляло активность — красное желе кипело и бурлило. Оно не имело признаков живого существа — ни тепла, ни определенной формы, — просто пульсирующий комок на кончике узкой полоски мяса. По краям этой полоски блестела такая же бесцветная жидкость, как и на ранах генерала. Репортера пронзила страшная догадка. Это были срезы с трупа Перри. Они взяли пробы, чтобы выращивать какие-то штаммы суперактивных бактерий. Они использовали Перри как биологический материал. Вот так история!
Настойчивый стук счетчика прервал размышления молодого репортера. Зимвел не знал, что это за прибор, но видел, что его стрелка уже наклонилась за красную черту. Но было еще что-то мерзкое, что заставило его подойти поближе к колбе. Он был готов поклясться, что желе выросло, подобно злокачественной опухоли. Оно сердито бурлило и вспыхивало, как гниющая рана. Можно было даже различить частички, которые делали массу такой подвижной и искрящейся, — по ней бегали маленькие красные точки. Зимвелу показалось, что они почувствовали его и жадно потянулись ему навстречу. Они были голодны.
Репортер пододвинулся поближе, чтобы разглядеть их. Частицы на мгновение затихли, а затем бросились к нему. Он в ужасе отпрянул, Красное желе ударилось о покровное стекло и повисло, дрожа, затем медленно плюхнулось обратно под собственной тяжестью. Оно тут же снова закипело и накинулось на мясо.
Стрелку прибора зашкалило.
За дверью послышались шаги. Зимвел заметался по комнате, ища, где бы спрятаться. В комнату уже просочилась полоска света, репортер нырнул под лабораторный стол у стены и затаил дыхание.
Дверь распахнулась, и в дверях появился Лорин. Он прислушался.
— Боже мой! — закричал он. — Что тут делается!
Зимвел похолодел. Наверное, они обнаружили его.
Но шаги пробежали мимо к столу в центре комнаты, а затем вошел еще кто-то.
— Посмотри на счетчик, — сказал Лорин. — Стрелку зашкаливает.
— Я предполагал, что так и будет, — ответил Нельсон. — Помнишь, я рассказывал тебе о руке? — Наступила пауза, пока он изучал содержимое колбы. — И такое же фосфоресцирование. Стив не продержится долго.
— Ты уверен, что клетки Стива не достигли еще такого уровня радиации? — спросил Лорин.
— Пока нет, но конец Стива близок, — горестно ответил доктор. — Его организм некоторое время оказывал естественное сопротивление, и это замедлило процесс. — Он показал на бурлящую колбу. — А без сопротивления эта дрянь развивается с фантастической скоростью.
— Что будем делать?
— Поместим колбу в изолированную камеру, чтобы не облучиться, — сказал доктор, дотрагиваясь до стекла.
Как только его рука приблизилась к колбе, желе бросилось на него.
— Ты видел? — в страхе закричал Нельсон, отдергивая руку.
— Попробуй еще раз, — проворчал Лорин.
