«Под этим небом черной неизбежности…»

1960

«Пусть книги лгут, но все же что-то есть…»

Пусть книги лгут, но все же что-то есть,
Хоть смутное, хоть еле ощутимо…
Изгнанье, ложь, поруганная честь —
Пройдут, пройдут, как жизнь проходит мимо.

А человек подводит злой итог,
Сбивается. И вновь припоминает.
И думает: «Что, если спросит Бог?» —
И мысленно он Богу отвечает.

1960

«В Петербурге, давным-давно…»

Леониду Страховскому

В Петербурге, давным-давно…
Для чего ты о прежнем бредишь?
Все равно туда не поедешь,
А куда? Не все ли равно?

Все равно… По-осеннему колкий,
Ветер рвется в пустые сады.
Небо точно из мутной слюды.
Бродят улицей люди без толку…

Рано я закрываю окно.
Скоро ночь. О, как долго длится!
Возникают какие-то лица,
Все мерещится и все снится —
В Петербурге. Давным-давно.

1960

«Не лицемеря. Просто. Без стыда…»

Не лицемеря. Просто. Без стыда…
Не роботом — бездушным манекеном…
Прощенье? Но наверно никогда…
Последняя, падучая звезда,
Так упоительно и так мгновенно.

Что жалобы, несущиеся ввысь!
Что темное, холодное забвенье!
О, только раз вздохни и улыбнись,
Придуманное райское виденье!

Не лицемеря, просто я сказал…
Быть может поздно? Но нельзя ведь сразу!
………………………………………………
Вдруг фейерверк по небу разбросал
Трескучие рубины и топазы.

1960

«Перешагни через мой порог…»

Перешагни через мой порог,
Видит Бог, как я одинок!

Это тучи, клубясь, летят.
За окном оскудевший сад.

Вместо неба — тусклая муть,
Ни взглянуть в него, ни вздохнуть.