«Под этим небом черной неизбежности…»

Я не тебя увидел, а двойник.
Он быстро шел. И уличным движеньем
Был искажен иконописный лик —
Как в меди выпуклой отображенье.

Ликующий, он мчался в никуда,
Быть может в суету, в провалы окон!
Вдоль тротуаров талая вода
Звенела гармоническим потоком.

И встретившись, мы были смущены,
Но твой привет казался подаяньем.
А день был полон звуками весны
И облаков божественным сияньем.

«Холод и дождик…»

Холод и дождик.
Легкие листья
В серенькой роще
Все золотистей.

Только сороки
С суетным граем…
Да одинокий
Путник шагает.

Яркие бусы
Мокрой рябины —
Будто по-русски
Вечером длинным.

«Кажется, что вечность в этом шуме…»

Кажется, что вечность в этом шуме
Листьев, никнущих к траве сырой.
С каждым днем все тише, все угрюмей
Под ущербной каменной луной.

Ночь длиннее. Может это вечность?
Я не помню, было ли вчера?!
Там, в окне, горят и тают свечи
И не угасают до утра.

Я читаю вслух стихотворенье,
Странно рифмы в тишине звучат…
Всех святых, всех душ поминовенье.
Скоро снег. Слышнее листопад.

«Закатный свет и тающего снега…»

Закатный свет и тающего снега
Прозрачный отблеск на лице дрожит.
Синеющее, нежащее небо
Тускнеет. Значит скоро заснежит.

Идешь тропинкой. Тихо и бездумно.
Ужель опять в морозное стекло
Ударит веткой ветер многошумный
И утром скажешь: снова замело!

Но даже в этом тусклом повечерьи
Весть о ином, какой-то тайный знак —
И в жизни есть не только лишь потери,
Не только суеверие и мрак!