- Я знаю. Это не в упрек тебе, Джек, а в мое оправдание. Встреча и проведенное с тобой время были такими спонтанными и легкими. Я просто не хотела все испортить, открыв тебе правду. Ты думаешь, что и со мной сумел бы побеседовать приятно, а я думаю, что ты отделался бы от меня парой фраз.
Что-то сверкнуло в его глазах, Эбби не была уверена, что именно, но каким-то чутьем поняла, что это грозит окончательно разрушить то немногое, что связывало их. Оставалось об этом только пожалеть. А как было бы чудесно осмелиться и сказать ему, что их дружба только началась. А еще добавить, что наконец-то у них есть общие воспоминания, как ни странно это звучит.
Он подъехал к парковочному месту рядом с ее автомобилем, Эбби нажала на ручку дверцы, чтобы выскочить, как только он остановится.
- Ну вот. - Она выбралась из машины, сунув ему корзину. - Я признаюсь Натали, что каталась с тобой, и мы оставим все как есть.
Она уже развернулась к своему грузовичку, как позади раздалось:
- Эбби, погоди!
- Что?
- Можешь взглянуть на меня? Пожалуйста. Она неохотно повернулась к нему. Потребовались остатки всех ее сил, чтобы поднять на него глаза и встретить его настойчивый взгляд.
- Ну?
- Сделай мне одолжение.
- Какое именно?
- Мы оба совершили ошибку. Я не хотел бы никому рассказывать об этом, если ты не возражаешь. Хорошо?
- Ты хочешь, чтобы никто не знал?
- Да. Пусть эта путаница останется между нами.
Он провел острой бритвой по ее сердцу, даже не подозревая об этом. Эбби почувствовала, как внутри нее что-то странно дрогнуло и умерло, оставив после себя мучительную боль.
- Конечно. Сегодня ничего не случилось.
- Будем знать только ты и я, - уточнил он.
- Как скажешь, Джек. - Она глядела вдаль, прислонившись к пикапу и безуспешно пытаясь подавить боль в стянутых в твердый комок мышцах живота. Боже, какое унижение! - Договорились.
Эбби забралась в грузовичок, повернула ключ зажигания и пнула по педали газа. Ей хотелось умчаться подальше от замечательного маленького автомобиля Джека Конроя, чтобы унять боль, пожиравшую ее изнутри, чтобы уничтожить память о злополучной встрече. Но поскольку невозможно исполнить все желания сразу, она переключила передачу и, не взглянув в зеркало заднего вида, рванула из города на всех парах, словно земля горела у нее под шинами. 'Джейк ясно дал понять, что не желает, чтобы кто-нибудь знал о том, что он провел день с Абигайль Уорт. Ну что ж, я ему покажу'.
У Джека сложилось совершенно неверное представление о ней, и интуиция говорила Эбби, что вскоре у нее будет возможность доказать ему это.
Джек знал только одно место, где можно утешиться после такого фиаско, и немедленно отправился туда. Меньше чем через десять минут он уже добрался до местного бара, печально знаменитого 'Ред Рустер'. Он не бывал тут с медицинской школы, но надеялся, что заведение своей репутации не утеряло. Мысленным взглядом Джек уже видел запотевшие кружки с пивом, которые выстраиваются перед ним в стройную линию, как игрушечные солдатики.
Он воинственно стукнул по дверце автомобиля.
Господи, он поцеловал Абигайль Уорт! Невозможно поверить. Сколько он себя помнил, никто и подумать не мог приблизиться к Абигайль на расстояние руки.
А он ни с того ни с сего поцеловал ее. Более того, он приник к ней в поцелуе только что не мурлыкая, как котенок. Позор, да и только. Впору почувствовать себя полным мерзавцем. Честный человек не вправе так себя вести с девушками вроде Абигайль.
Но другая часть ситуации, по правде говоря, волновала его куда сильнее: Эбби ответила на его поцелуй. Прямо в аптеке, на глазах у всех, как будто ей было наплевать на это. Ее лицо не залилось жарким румянцем, она не выглядела смущенной, только задрожала при его приближении. А он подхватил ее и завертел в воздухе так фамильярно, словно делал это тысячи раз. Если говорить об этой встрече... Глаза Джека обреченно закрылись. Толки, сплетни, домыслы, подмоченная репутация... Он не знал, чья репутация его беспокоит больше: собственная или Эбби. Сейчас глаза всего городка устремлены на новенького доктора, положение обязывает поддерживать хотя бы видимость респектабельности и серьезного поведения.
Ему не следовало целовать женщину в аптеке, тем более такую благонравную, как Абигайль.
Но ее губы прямо-таки напрашивались на поцелуй. Они завели его. Вызвали смятение чувств. Правду говоря, он совсем не думал о том, что чувствовала она. Но он никогда не забудет, как Эбби прижалась к его груди - мягкая, нежная, податливая.
Кошмар. Что с ним, случилось?
Может, и вправду возвращение в Купер идея не из лучших? Он и так осторожничал вовсю - не пил ничего крепче чая со льдом, а кружку пива позволял себе лишь в праздники. О женщинах нечего и говорить, он никогда не пользовался их беспомощностью. Ему нравилось думать, что он обладает совестью.
Конечно, он не знал, к кому лезет с поцелуями. Нат только приветствовала бы маленькую демонстрацию интимности, даже подыграла бы ему. Ее хлебом не корми - дай выставиться.
Но Эбби?.. Все считали, что она - милейшее создание, но безмерно наивное и без единой капли страстности. Какие там мысли о сексе!
Глупцы! Природа даже переборщила со страстностью, создавая Эбби.
Джек и сам не мог этому поверить. В Купере привыкли связывать его имя с Нат, всегда считавшейся красоткой и горячей штучкой. А она, по его твердому нынешнему убеждению, в подметки не годилась Эбби.
У Джека было такое чувство, будто он ненароком открыл хорошо скрываемый секрет и теперь не знал толком, что с ним делать.
Проклятье. Нужно выпить. Может, выпивка угомонит скачущие мысли. Что дальше? Сумеет ли он забыть этот поцелуй? Или страсть толкнет его на край пропасти?
Абигайль Уорт и Джек Конрой? Невозможно. Совершенно немыслимо. Никто не целовал Эбби и не ощущал, как слабеют ее колени. Никто. И он тоже целовал не ее, а Натали. Вот так. Это было единственным логическим объяснением. Эбби была совсем не в его вкусе: милая, добрая и абсолютно пресная.
Пресная - что-то связанное в его сознании с диетой, отнюдь не с любовью.
Джек подъехал к бару и ударил по тормозам так, что машина жалобно заскрипела и вильнула. Слова Эбби и нежный тембр ее голоса неожиданно всплыли в памяти.
Дороги Южной Дакоты твою машину не пощадят.
Пиво, подумал он, натолкнувшись на открытую дверцу автомобиля. Пиво и немного виски для поднятия духа.
Погруженный в полусумрак бар показался ему особенно уютным после слепящего солнечного света. Джек не увидел знакомых лиц, но вещи, окружавшие его, были все теми же. Гирлянда рождественских лампочек за стойкой бара над зеркалом. Глубокая царапина на полу, которую так и не удалось замазать лаком.
Джек двинулся прямо к вращающемуся табурету у стойки, покрытой пятнами от кружек с пивом, количество которых только увеличилось со временем. Не рассматривая посетителей - пару картежников- завсегдатаев, подростков, вертевшихся около бильярдного стола, и парочку, по заведенному ритуалу целующуюся у музыкального автомата, - он пристроился на обтянутом винилом сиденье.
- Пива. Разливного, - сказал он бармену. Мужчина с желваками на скулах, напоминавшими мелкие яблоки, поднял на него глаза.
- Бутылочного не желаете?
- Нет. Не сегодня.
Прежде чем бармен поставил две кружки перед Джеком, кто-то хлопнул его по спине.
