— Так когда же?
— Три или четыре месяца назад — впрочем, не помню.
— Ты ждешь ребенка, — деловито заключила Блейз.
— О нет! — воскликнула Блисс. — Этого не может быть!
Оуэн всегда говорил, что мы сможем пробыть при дворе до тех пор, пока у нас нет детей, но как только появится ребенок, мне придется уехать домой!
— Тебе давным-давно пора было обзавестись ребенком, — заметила Блейз. — У Блайт уже двое, и она ждет третьего. Если бы Эдмунд был жив, я тоже родила бы двоих.
Пришло и твое время, Блисс. И потом, если ты подаришь Оуэну нескольких сыновей и дочерей, ручаюсь, он позволит тебе вернуться ко двору. Он склонен к тихой деревенской жизни не более чем ты, а ты никуда не отпустишь его одного — в этом я уверена, — усмехнулась Блейз.
— Разумеется, не отпущу, — решительно подтвердила Блисс. — Если только мне придется торчать в поместье, пусть и Оуэн остается со мной.
— Зачем это нам понадобилось уезжать в поместье? — удивился Оуэн, который вошел в комнату жены в сопровождении Тони и услышал эту последнюю фразу.
— Потому, что у меня будет ребенок, — не задумываясь, выпалила Блисс.
— Ребенок! — Лицо эрла Марвудского расплылось в сияющей улыбке. — Так у нас будет ребенок, мадам? Это великолепно! Чудесно! — Когда восторг слегка поутих, он задумался. — Но зачем мне покидать двор, если ребенок будет у тебя?
— Затем, сэр, что без вас я никуда не поеду, — заявила Блисс.
— Но двор — неподходящее место для ребенка! — ужаснулся Оуэн.
— Согласна с вами, — ответила его жена, — но без вас мне будет тоскливо, милорд, а чтобы благополучно родить сына, я должна быть счастлива, верно? Чтобы быть счастливой, мне надо все время быть рядом с вами, а вам — не изображать из себя холостяка для всех вертихвосток Гринвича, пока я, вынашивая вашего ребенка, толстею как на дрожжах в деревенской глуши!
— Нет, Блисс, дорогая моя… — начал было Оуэн Фицхаг.
— Нет, Оуэн… — перебила его Блисс.
Блейз молча пересекла комнату, взяла Тони под руку и вывела его за дверь.
— У них назревает ссора, — тихо объяснила она, а затем с улыбкой добавила:
— Пожалуй, нам ни к чему брать уроки ссор, верно, милорд?
— Да, мадам, в этом искусстве мы оба преуспели.
— Я бы сказала, что в этом искусстве нам нет равных, — поправила Блейз. — Возможно, между нами со временем что-нибудь изменится.
— Каким же образом вы предлагаете этого добиться, мадам?
— Точно не знаю, милорд, но нам не следует привозить в Риверс-Эдж свои размолвки. Мне бы не хотелось огорчать Ниссу.
— Вы слишком редко вспоминали о дочери с тех пор, как бросили ее девять месяцев назад, — не преминул уколоть ее Тони.
— У моих родителей с ней ничего не случится, — ответила Блейз сквозь стиснутые зубы. «Ни за что не стану ссориться с ним», — молча поклялась она.
— Нисса теперь в Риверс-Эдже, где ей, и место, — возразил Тони.
— Вы забрали мою дочь? Да как вы посмели?! — вспылила Блейз, но вспомнив, что за ними наблюдают, понизила голос.
— Нисса — леди Уиндхем, мадам, и ее место в Риверс-Эдже. Это ее дом, Эдмунд хотел видеть ее там.
— Я сама привезла бы ее обратно, — заметила Блейз, стараясь говорить ровным голосом. — Мне лучше вашего известно, что было угодно ее отцу. В Эшби у Ниссы есть друзья, мои маленькие братья, а опыт ее бабушки в воспитании детей не вызывает сомнений.
— А теперь она живет у себя дома, под присмотром моей матери, — ответил Тони, удивленный тем, что Блейз до сих пор не сорвалась.
— Вы не имели права увозить Ниссу из Эшби, милорд.
— Я — эрл Лэнгфордский, Блейз. Благополучие дочери моего предшественника — моя забота.
— Я больше не стану спорить с вами, сэр, — решительно заключила Блейз. — Нисса в безопасности, но на будущее прошу вас запомнить, что ее мать — я, а не вы.
— Постараюсь не забывать об этом до тех пор, пока то же самое будете помнить и вы, — отозвался Тони, и Блейз сжала зубы, чтобы не взорваться.
Последующие несколько дней, по мере того как дата их свадьбы приближалась, Блейз всеми силами старалась сдержать свой пыл, общаясь с женихом. Задача оказалась не из легких. Чем старательнее она пыталась найти между ними нечто общее, основание, на котором можно строить семью, тем упорнее Энтони изводил ее придирками и колкостями.
Однако король был доволен Блейз. Однажды днем он отвел ее в сторонку и предложил прогуляться в картинной галерее.
— Мы весьма довольны вашим смирением, миледи.
— Я всегда рада угодить вам, ваше величество, — робко ответила Блейз.
Генрих Тюдор усмехнулся. Блейз никогда не огорчала его, думал король, даже в начале их связи, от которой она пыталась уклониться.
А в этот момент за углом картинной галереи мистрис Анна Болейн кусала губы в ярости, наблюдая, как маленькая ручка леди Уиндхем покоится в ладони улыбающегося короля. С другого конца галереи за парой наблюдал эрл Лэнгфордский, гадая, неужели король решил сделать его рогоносцем. В нем медленно закипал гнев.
Пятого ноября 1525 года леди Блейз Уиндхем была обвенчана с Энтони Уиндхемом, эрлом Лэнгфордским, в королевской часовне Гринвичского дворца самим кардиналом Уолси. Невеста была одета в платье из роскошного апельсинового цвета бархата, густо расшитого золотом, жемчугом и топазами по лифу и рукавам, и в нижнюю юбку того же оттенка. Манжеты и воротник ее нижней кофточки были отделаны золотым кружевом. Медовые волосы Блейз, разделенные на прямой пробор и закрывающие уши, были собраны сзади в элегантный французский узел и перевиты нитями жемчуга. На шее мерцало ожерелье из жемчуга и топазов, в ушах покачивались жемчужные серьги. Наряд жениха не уступал наряду невесты, он был сшит из роскошного черного бархата, унизанного жемчугом и расшитого золотой нитью. На груди висела золотая цепь с крупными жемчужинами, с плеч спускался бархатный плащ длиной до колена, подбитый и отороченный собольим мехом.
Король сам повел невесту к алтарю — над этим никто не решился посмеяться вслух, но втайне было высказано немало колких шуток. Эрл и графиня Марвуд сопровождали новобрачных, поскольку были родственниками невесты.
Церемония состоялась рано утром, а после нее король устроил завтрак. За здоровье молодых выпили немало вина, перед отъездом они получили благословение от самого кардинала Уолси.
— Будем надеяться, их брак продлится дольше, чем молитва кардинала, — пробормотала мистрис Анна Болейн своему брату Джорджу.
— Но король пока еще не твой, сестренка, — прошептал в ответ Джордж Болейн.
Анна Болейн загадочно улыбнулась.
— Он будет моим, — негромко пообещала она. — Будет непременно, Джордж, вот увидишь, особенно теперь, когда он избавился от этой несносной леди Уиндхем.
— Незачем было предпринимать столь изощренный план, если ты попросту решила последовать по стопам Мэри, — усмехнулся Джордж Болейн.
— Не для того я хранила девственность все эти годы, чтобы стать шлюхой вроде сестры, — фыркнула мистрис Анна.
— Ты не хочешь быть любовницей короля? — изумился Джордж Болейн.
— Его любовницей? Конечно, нет! Я ни за что не стану любовницей ни одного мужчины в мире!
— Тогда что же ты затеяла, Анна? — допытывался Джордж Болейн.
— Я буду его женой, Джордж, — заявила Анна. — Я буду королевой! Только ради этого я избавила
