появление огненного светила. Внезапно сквозь пение птиц она расслышала топот копыт по дороге, с запада. Приближалась многочисленная кавалькада. Ее сердце заколотилось от радости, когда вдалеке показались слуги из Риверс-Эджа и ее муж.
— Капитан! — позвала Блейз. — Капитан, эрл едет!
Всадники остановились у сарая, и, спрыгнув с коня, Энтони подхватил Блейз на руки.
— Слава Богу, ты здорова! — выдохнул он. — Слава Богу! — И под одобрительные крики слуг он поцеловал жену, а затем спросил:
— А как Геарта?
— Перелом болезни только что миновал, — объяснила Блейз. — Капитан сказал, что она выживет. Сейчас она спит.
— Отлично! Надо поскорее доставить вас обеих домой, мой ангел.
— А дети? Ты отослал их в Риверсайд, как я просила?
Опасность пока близка, Тони. Не знаю, не заразился ли еще кто-нибудь из нас в Гринвиче.
— Дети отправились с моей матерью в Риверсайд в тот же час, как мы получили твою весть, Блейз. Их жизнью я дорожу не меньше, чем ты.
— Тони, мне надо так много рассказать тебе, — начала она. — Когда я была в Гринвиче…
Но Тони прервал ее:
— Об этом мы поговорим, когда будем дома, мадам. Геарте необходимо более удобное место, чтобы набраться сил, а вам, полагаю, не терпится принять ванну. Далеко ли отсюда постоялый двор, о котором мне говорили посыльные?
— Вниз по дороге, за поворотом, — ответила Блейз.
— Сейчас я отправлю туда нескольких человек, чтобы купить еще две четверки лошадей. С ними мы доберемся до Риверс-Эджа к полуночи. Посмотри, сможет ли Геарта вынести дорогу, мой ангел.
Он был искренне рад видеть ее, даже благодарен, но внезапно стал довольно резок. Блейз отвернулась от мужа, и войдя в сарай, осторожно разбудила горничную.
— Ты должна одеться, Геарта, — прибыл эрл, чтобы отвезти нас домой, — мягко произнесла она, и горничная кивнула. Вместе они сумели привести в порядок ее одежду.
— Спасибо, миледи, — более сильным голосом произнесла Геарта.
Лошадей, приведенных из «Герольда»и из дома, привязали к экипажу и впрягли в него, готовясь к отъезду. Капитан перенес Геарту в экипаж и уложил на сиденье. Она была слаба, но сумела выпить вино с яйцом, приготовленное Блейз. Вместе с лошадьми слуги привезли из постоялого двора припасы и рассчитались с хозяином. Все с аппетитом закусили, но Блейз, помня о переедании прошлым вечером и не забывая о том, что ей придется трястись в экипаже, отказалась от еды, не желая раздражать желудок. Кому-то надо было сидеть с Геартой, и Блейз не могла просить об этом слуг, поскольку они и так достаточно помогли ей за последние два дня.
Она обреченно забралась в коляску, приготовившись терпеть долгие мили пути к Риверс-Эджу. Кучер уселся на козлы, и экипаж тронулся с места. Энтони так и не заговорил с ней. Блейз надо было столько сказать ему, а он не дал ей ни малейшего шанса. Внезапно ей пришло в голову: прося мужа о помощи, она подвергала его опасности. Блейз понятия не имела, болел ли Энтони потницей.
Что, если она заразила его и теперь он умрет? Беспокойство терзало ее, пока коляска колыхалась на ухабах дороги. Если бы только Энтони объявил привал, и она смогла расспросить его! Блейз неловко поерзала на сиденье. Несмотря на открытые окна, в экипаже было душно. Струйки пота сползали по ее спине. Напротив на сиденье мирно похрапывала Геарта. Блейз распустила шнуровку лифа — здесь ее никто не видел, а перед привалом она успела бы привести себя в порядок.
Следовавший во главе кавалькады Энтони молча благодарил Бога за то, что Блейз жива. Когда прибыли посыльные, он пришел в ужас. Все, что ему хотелось теперь, — благополучно доставить Блейз домой. Он покачивался в седле, погруженный в свои мысли, пока капитан не подъехал и не крикнул, пересиливая грохот копыт:
— Милорд, пора остановиться! Лошадям нужен отдых, иначе они долго не протянут!
Эрл подал кавалькаде знак остановиться, прислушавшись к совету капитана. Мужчины спешивались, разминали ноги, а Энтони направился к экипажу, проведать жену и Геарту. Геарта еще дремала, но Блейз, уже успевшая зашнуровать лиф, была беспокойна.
— Этот экипаж невыносим, — пожаловалась она. — Я умираю от духоты. Геарта сможет побыть одна несколько часов. Я хочу ехать верхом. Тони!
— А ты не устала? — встревожился он, отмечая, как покраснели щеки Блейз.
— Нет.
— Я велю оседлать твою лошадь, — решил он. — Хочешь вина? — И он вытащил кожаную фляжку, которую носил за поясом.
Блейз жадно отпила несколько глотков.
— Как мне хочется пить! — воскликнула она, возвращая мужу фляжку. — Ты был прав: мне не терпится помыться в прохладной ванне — сегодня слишком уж жарко для мая.
Они отдыхали почти час, пустив коней пастись на лугу у дороги. Геарта проснулась, выпила немного вина и съела смоченный в нем кусочек хлеба, прежде чем вновь задремать. Капитан велел одному из младших слуг сесть в экипаж и присматривать за выздоравливающей горничной.
— Нельзя оставлять ее одну, миледи, — объяснил он, и Блейз согласилась.
Кавалькада снова двинулась в путь, и сначала ветер освежил Блейз, но к вечеру, когда солнце уже снижалось над холмами, ей снова стало жарко. Более того — жар усиливался с каждой минутой, а по спине побежали струйки пота.
— Энтони! — Она едва услышала собственный голос сквозь топот копыт. — Энтони! — У нее закружилась голова, она чуть не выпустила поводья и обмякла, прижавшись к лошадиной шее. Один из слуг, ехавших позади нее, бросился вперед, доложить эрлу.
Энтони обернулся на отчаянный крик слуги и увидел, что Блейз с трудом удерживается в седле. Осадив коня, он подхватил болтающиеся поводья лошади Блейз, спешился и успел поймать ее за секунду до того, как Блейз свалилась на землю.
— Блейз! Блейз! — растерянно звал он. — Что с тобой, мой ангел?
— Жарко, — пробормотала Блейз, не открывая глаз. — Мне так жарко. Тони.
— О Господи… — прошептал Тони, — у нее потница!
— Давайте я отнесу ее в экипаж, милорд. Не хватало еще, чтобы и вы заразились! — предложил капитан.
— Нет, я не заражусь, — возразил его хозяин. — Я перенес потницу в юности. — Он отнес Блейз в экипаж и положил на сиденье.
Путешествие продолжалось, но на этот раз с лихорадочной поспешностью. Геарта понемногу поправлялась, а Блейз только начинала бороться с болезнью. Требовалось как можно скорее доставить ее домой. Капитан отправил вперед двух посыльных, чтобы предупредить слуг.
Взошла луна и ярко осветила дорогу. Постепенно местность вокруг становилась все более знакомой, и наконец впереди появились владения Лэнгфорда. Кавалькада галопом пронеслась через спящие деревни, торопясь доставить свой драгоценный груз домой и избрав более короткую дорогу вдоль реки. Воды Уая, посеребренные лунным светом, создавали иллюзию покоя. Наконец впереди показался дом с освещенными окнами — в Риверс-Эдже с тревогой ожидали прибытия хозяев.
Слуги высыпали из дома, едва они подъехали к крыльцу. Дверцы экипажа распахнули прежде, чем Энтони успел спешиться, бережные руки подхватили графиню и вынесли ее наружу, а затем помогли слабой Геарте.
Блейз унесли в ее спальню и уложили в заранее приготовленную постель. Рой служанок суетился вокруг, раздевая Блейз и переодевая в сухую рубашку.
— Девушки будут сидеть у постели ее светлости всю ночь, милорд, — объявила мистрис Эллис, экономка.
— Нет, — покачал головой Тони, — я сам буду ухаживать за ней. — Он сбросил дорожный плащ и камзол. — Принесите мне все, что понадобится, скажите, что я должен делать, и пусть поблизости остаются только те, кто уже перенес болезнь.
