Ноги ее томно двигались неотрывно от его ног, его колено терлось о внутреннюю поверхность ее бедра.
Наконец мелодия закончилась, и они застыли, посреди, темного зала, не желая — или не в силах — сдвинуться с места. Джойл чувствовала себя частью Донована, словно все ее желания до единого совпадали с его желаниями, а все ее мысли — с его мыслями.
Почему бы им просто не заняться любовью и не заполнить ту пустоту внутри, которая мучила их обоих? Что толку загромождать отношения эмоциями и обещаниями, которые так часто становятся причиной разрыва?
Группа на эстраде заиграла «Мой любимый Валентин» в романтической блюзовой аранжировке, и Джойл подумала, что на самом деле в этом был толк. Она ведь убеждена, что отношения, которые строятся на основе любви, могут дать двоим счастье. Она знала, как чудесна любовь. Что бы они с мужем ни делали, она всегда руководствовалась любовью, и ничто не могло этого изменить.
Они снова начали танцевать, хотя на площадке вдруг набилось столько народу, что им оставалось только переминаться на одном месте.
Дон подумал, что еще немного, и он потеряет сознание. Когда Джойл обвила его шею и прильнула лбом к плечу, ему показалось, что весь мир вокруг начинает растворяться. Это взволновало его не на шутку, он вдохнул в себя побольше воздуха и заморгал, чтобы прийти в себя. Он был из тех мужчин, которые способны бесстрашно отдаться в руки страсти, но не помнил, чтобы страсть когда-нибудь затягивала его так сильно. Какая-то часть его всегда оставалась настороже, всегда полностью держала под контролем происходящее.
Однако сейчас он быстро терял этот контроль. Джойл подняла голову, чтобы заглянуть в его глаза. Ее взгляд был так полон желания, что Донован почувствовал, что находится на самой грани безумия.
Справа от них на маленькой сцене рыдал саксофон.
— Ты пойдешь со мной? — прошептал Дон. Кожей щеки он почувствовал вздох Джойл.
— Да, — ответила она.
Донован получил из гардероба ее плащ, подошел к столику администратора, и не прошло и нескольких секунд, как он уже возвращался обратно с ключом.
Пока лифт вез их наверх, они стояли, держась за руки, не в силах оторвать взгляда друг от друга. Дон отпер дверь и пропустил желанную женщину в прохладную полутемную комнату. Он зажег лампу, затем закрыл дверь, заперев ее на ключ.
Джойл поджидала его возле огромного отделанного под средневековье ложа, скрытого за пурпурно- золотыми занавесами. Но никто из них не обратил внимания на убранство комнаты. Руки их встретились, губы сомкнулись в сладостном поцелуе, тела страстно прильнули друг к другу. Джойл чувствовала, как руки Донована ощупывают все ее тело. С нежным нетерпением он провел пальцами вдоль ее позвоночника и остановился на бедрах, чтобы еще крепче прижать ее к себе. Она почувствовала, как пробуждается его желание, и придвинулась к нему навстречу так близко, как только возможно. Донован простонал, сдернул с себя пиджак и отшвырнул его в сторону. Затем он нащупал молнию на ее спине и потянул ее вниз. Она отстранилась, чтобы дать одежде свободно упасть к ногам, и снова протянула к нему руки. Он раздвинул тяжелые занавески, окружающие кровать, оперся коленом о постель, а затем, не отпуская ее от себя, повалился на мягкую перину.
— Джойл, — отчаянно шептал Дон.
Его переполняло желание, переполняло чувство, переполняло некое взволнованное нетерпение, которого он никогда раньше не испытывал. Он повторил ее имя еще раз, но не мог придумать связной фразы вслед за ним. Он просто чувствовал, что ему нужно обратить на себя все ее внимание целиком.
Джойл судорожно цеплялась за остатки разума, который уплывал все дальше и дальше от нее, когда руки Донована нежно снимали с ее плеч бретельки бежевой шелковой комбинации. Его губы, ласкающие грудь, почти полностью покорили ее. Однако не совсем.
Донован еле отвел глаза от зачарованного созерцания похожего на бусинку кончика ее груди и встретил темный бархатный взгляд Джойл. Она выглядела расстроенной. Одинокая слеза скользнула по щеке и скатилась на каштановый локон, что покрывал плечо.
Страсть, желание, возбуждение Донована — все резко оборвалось. Опершись на локоть, он посмотрел на нее, нахмурившись, больше испуганно, чем сердито.
— Что случилось? — проговорил он.
— О Господи. — Джойл села, вытерла мокрую щеку и натянула комбинацию. Ей было стыдно, и она злилась на себя за то, что попыталась воспользоваться этим глупым шансом, а еще больше за то, что подвергла любимого мужчину невольному издевательству.
Теперь нужно было все объяснять. Она обхватила себя руками, неожиданно ей стало очень холодно.
— Прости меня, — прошептала она, пытаясь прийти в себя и посмотреть на Дона. — Я не могу.
Но желание, как и разочарование, по-прежнему отчетливо виднелось в ее глазах, точно так же, как и в его. Так в чем же дело?
Донован протянул руку ей за спину, вытащил одеяло и накрыл ее.
— Ты боишься? — спросил он ласково. Она посмотрела на него с искренним удивлением.
— Чего?
Ну что ж, дело было не в этом. Донован почувствовал облегчение и еще большее недоумение.
— Ты думаешь о своем муже?
Она покачала головой, виновато опустив глаза.
— Я думаю о тебе.
Дон не смог удержаться и иронично поднял бровь:
— И при этом отталкиваешь меня?
Джойл еще крепче сжала края одеяла и еще глубже закуталась в него, потом высунула руку и вытерла другую слезу.
— Ты не хочешь так, — проговорила она. Голос ее был напряжен. — А с моей стороны нечестно притворяться.
Донован попытался уловить смысл в ее словах, но не смог его найти.
— Что ты имеешь в виду? Притворяться кем? Она вздохнула и села на край постели, высунув ноги из-под покрывала.
— Я притворяюсь, что занимаюсь этим потому, почему ты думаешь, потому, что мужчина и женщина должны заниматься любовью. Будто бы природа этого требует. Цепляя к этому всевозможные обязательства, мы только вредим себе, потому что…
— Хорошо, хорошо. — Он остановил ее, приложив палец к губам. — Я понимаю, кем ты притворяешься. Я хочу знать, что ты на самом деле чувствуешь.
Джойл виновато покачала головой.
— Любовь, Дон. Я чувствую любовь.
Ее слова прозвучали для него как осязаемый удар, от которого заболело под ложечкой.
— Но, Джойл…
— Знаю, знаю, — проговорила она с обреченностью. — Поэтому-то я и остановила тебя. Извини, что ты зря потратил деньги за этот номер. Я знакома с владелицей этого отеля, мы показывали здесь модельную одежду, так что знаю ее. Может быть, я смогу договориться и отработать сумму, поставляя десерты в ее ресторан.
Донован лежал на спине, уставившись на темные своды шатра. Невероятное открытие заполнило его мозг. Он осознал, что существует нечто, что пыталось заявить о себе уже целую неделю, если не больше. Он пытался избавиться от него, стараясь уверить себя, что он просто-напросто пал жертвой собственной сентиментальной симпатии по отношению к милой маленькой дряхлой старушке, которая звала его Кэном, и любвеобильной трехлетней малышке, которая знала его только как «дядю».
Но дело было не только в этом. Эта женщина смогла затронуть некую струнку в его душе, которая заставила его чувствовать так, что он даже не верил, что на такое способен; которая заставила его влюбиться. Но сможет ли он убедить Джойл поверить в это после всех своих помпезных речей, особенно сейчас?
