— Фирузи.
— Кто такая?
— Мы были с ней сестрами по несчастью.
— Она тоже была красивой?
— Не то слово! Гораздо красивее меня. Миниатюрная блондинка с глазами цвета бирюзы. Фирузи была моей лучшей подругой.
— А Зулейка?
Джанет рассмеялась:
— Ты вцепился в меня мертвой хваткой, как я погляжу.
— Расскажи!
— Нет, Колли. Не могу. Здесь замешана политика. Тебе не понять.
— У меня у самого имеются кое-какие догадки и подозрения. Если я прав, значит, информация, попав в чужие руки, может принести много вреда, не так ли? Знаешь, когда мне сказали, что ты была замужем за каким-то купцом-христианином, я не поверял. Скорее ты была одной из жен какого-нибудь восточного монарха. А Чарльз, наверное, принц в своей земле.
— Чарльз — шотландец, и его родина — Шотландия, — резко ответила Джанет. — Он прожил здесь большую часть своей жизни. Если бы я тогда не переправила его сюда, он бы погиб. В каждой стране хватает недовольных, и если бы открылось, что Чарльз жив, тогда смертельная опасность угрожала бы уже его брату. И хватит об этом. Колли! Я тебе больше ничего не скажу.
Не успел он ничего на это ответить, как в комнату влетела Марка»:
— Мадам, эта женщина вернулась. Стоит в прихожей, с места не сдвинуть!
Джанет поднялась с постели, спокойно пересекла комнату и приблизилась к занавеске сбоку от камина. Она повернула скрытый рычаг, сработанный в виде каменного узора на каминной доске, отдернула занавеску, и за ней открылась потайная дверца.
— Спустись на два пролета вниз и увидишь слева выход.
Он поцеловал ей руку и скрылся за дверцей. Обернувшись к Мариан, Джанет сказала:
— Передай леди Анне, что я готова принять ее.
Глава 43
Наступило бабье лето, и деревья украсились праздничными нарядами. В глаза било желтым, золотистым, красным и бурым многоцветьем. Дни стали короткими, а ночи длинными и холодными. Джанет пообещала каждому рабочему по бушелю белой муки и по откормленному поросенку, если они закончат дом до дня Святой Маргариты. Те не подвели ее, и после праздничной мессы Джанет лично раздавала подарки. Вдобавок она решила наградить каждого рабочего золотой монетой, а их старшина получил целых пять. Надо сказать, он был сильно удивлен и польщен тем, что его включили в церемонию раздачи денег.
Вознаграждение он получил на месте лично из рук леди Джанет. Радость старшины; впрочем, несколько поблекла, когда он понял, что щедрая клиентка не уйдет до тех пор, пока он не расплатится со всеми своими людьми. Рабочие же усмехались, благодарно глядя на леди Лесли. Они-то знали, что если бы она ушла раньше времени, то не видать им платы как своих ушей. Теперь же можно не беспокоиться, как их семьи переживут грядущую долгую зиму.
Шиэн должен был торжественно открыть свои двери тринадцатого ноября, в день Святого Эндрю. Следующие две недели было решено посвятить завозу мебели и найму прислуги. Анна, между прочим, утверждала, что Джанет будет трудно найти себе толковых слуг, ибо местный народец-де ленив и работать не любит. Однако все вышло иначе. От желающих работать у леди Джанет не было отбою, ибо по округе быстро разнесся слух о том, что она хорошая хозяйка и платит авансом за год. К тому же рабочие заверили всех, что в комнатах, отведенных для слуг, жить будет тепло и уютно, ибо камины установили повсюду.
За неделю до того как въехать в новый дом, Джанет позвала к себе после ужина сына. В спальне весело потрескивали дрова в камине, на столе дымился турецкий кофе.
Когда они сели и пригубили ароматного крепкого напитка из глазурованных чашек, Чарльз проговорил:
— Ты не рассказывала мне, почему перебралась в Шотландию. Ты здесь уже полгода, а я до сих пор ничего не знаю.
— По моей подсказке твой брат взял себе вторую жену, Карем — «Смешливую». Я нарочно подсунула ее Сулейману, чтобы оторвать от Гюльбейяр. Но хорошего из этого ничего не вышло, потому что он испытывает дурную склонность к моногамии. Сулейман просто переключил свое внимание с мягкого пассивного котенка на властолюбивую тигрицу. Карем родила твоему брату трех сыновей и дочь. А Гюльбейяр теперь отбывает ссылку в Магнезии, где твой племянник принц Мустафа сидит наместником Сулеймана. Когда я узнала о том, что в Стамбуле объявился твой дядя Адам и что он разыскивает меня, я расценила это как знак свыше и решила вернуться на родину. Для этого пришлось инсценировать мою смерть. Понимаешь, выбор у меня был невелик: либо я должна была исчезнуть, либо нужно было избавиться от Карем. Дважды за последний год она пыталась меня отравить. Сулейман же обожает ее, и мне не хотелось причинить ему боль. Поэтому я и отправилась в Шотландию.
— Я бы задушил ее! — мрачно изрек Чарльз.
Джанет усмехнулась:
— Это в тебе заговорил турок. Все-таки ты сын своего отца, принц Карим.
— Мне было всего шесть лет, когда я покинул империю, мама, но я ничего не забыл. Уже здесь, живя в аббатстве, я часто по ночам предавался воспоминаниям. Даже вслух, но шепотом, конечно. Скажи, как там тетушки Фирузи и Сарина? Они живы?
— Да, и живут сейчас в семьях дочерей Фирузи. Сарина воспитывает внука Сулеймана.
— А отец? Как он умер? Сюда дошли лишь слухи о его смерти. По атому случаю устроили большой праздник, в церквях возносились благодарственные молебны. Отрезвление пришло, лишь когда Сулейман показал свои зубы, осадив Белград.
— Селим умер от рака, который разъедал его изнутри много лет. Умер во время военного похода.
— Я буду молиться за него, мама.
— И ты в этом будешь не одинок, сын. Я молюсь за него каждый день.
— Но это не помешало тебе взять любовника. На мгновение в ее зеленых глазах, обращенных на сына, сверкнули гневные огоньки. Но затем Джанет рассмеялась:
— Ты потрясен этим, Чарльз, не так ли? Турецкое воспитание вновь дает себя знать. Твоя тетушка Анна твердо убеждена, что на Востоке живут одни грешники и сластолюбцы. Представляю себе, каково было бы ее удивление, если бы она узнала, что на самом деле они гораздо нравственнее тех же шотландцев. Да, Чарльз, лорд Хей — мой любовник, и хватит об этом. Не лезь не в свое дело. Впрочем, надеюсь, ты будешь с ним по-прежнему учтив.
— Я хорошо отношусь к нему, мама, и всегда так относился. И даже думаю, что тебе не помешает выйти за него замуж, если он сделает предложение.
— Он уже сделал.
— Мама!
— Но я отказала. Я не хочу ни за кого выходить, Чарльз. И вообще хватит. Бога ради! Я пригласила тебя вовсе не для того, чтобы обсуждать эти темы. После тринадцатого ноября я переезжаю в Шиэн и хочу позвать туда тебя. Я распорядилась отвести для тебя, Фионы и детей восточное крыло. Все равно рано он не расплатится со всеми своими людьми. Рабочие же усмехались, благодарно глядя на леди Лесли. Они-то знали, что если бы она ушла раньше времени, то не видать им платы как своих ушей. Теперь же можно не беспокоиться, как их семьи переживут грядущую долгую зиму.
Шиэн должен был торжественно открыть свои двери тринадцатого ноября, в день Святого Эндрю. Следующие две недели было решено посвятить завозу мебели и найму прислуги. Анна, между прочим, утверждала, что Джанет будет трудно найти себе толковых слуг, ибо местный народец-де ленив и работать не любит. Однако все вышло иначе. От желающих работать у леди Джанет не было отбою, ибо по округе быстро разнесся слух о том, что она хорошая хозяйка и платит авансом за год, К тому же рабочие заверили всех, что в комнатах, отведенных для слуг, жить будет тепло и уютно, ибо камины установили повсюду.
За неделю до того как въехать в новый дом, Джанет позвала к себе после ужина сына. В спальне весело потрескивали дрова в камине, на столе дымился турецкий кофе.
