далеко!..
- Мистер Элия!
Перед сидевшим на ящике Ильей остановился маленький серый человечек, слуга Стимса.
- Вам хозяин посылает чашку своего кофе и спрашивает, все ли готово к экспедиции?
- Благодарю! Все готово!
Илья взял горячую чашку, залпом влил в себя обжигающее питье и поднялся с ящика. В утреннем холодке он почувствовал приятное тепло во внутренностях; бодрый и сильный, он обвел взглядом далекий горизонт, точно вопрошая: - Где тут путь к радостям человеческим?
3
- Поистине, какое- то сумасшествие овладело Стимсом... Иначе не может и быть; ведь давно уже пора вернуться назад! - так решил Илья, третий день шагая за своим хозяином к цепи гор, которые днем казались совсем близкими, - ну, рукой подать! - а вечером окутывались синей дымкой и как будто отдалялись.
Илья решил напомнить Стимсу, что запаса воды и провизии еле хватит на обратный путь. Стимс взглянул на него почти с яростью:
- Что?! Вы не хотите идти дальше? Вы, может быть, потребуете у меня расчета?
Весь он был в страшном возбуждении, глаза горели.
- Я вовсе этого не говорю! - смущенное оправдывался Илья. - Я привык к лишениям и не боюсь их, я только хотел предупредить Вас, что потом будет тяжело!
Стимс мгновенно смягчился.
- Элия, я знаю, - раньше смерть так часто проходило мимо Вас, что вы теперь плохо верите, что ей когда-нибудь вздумается прямо к вам обратиться. Поэтому я и взял вас с собой... Так будьте же мне другом и поддержите меня в моем предприятии! Мне тут нужно найти нечто... ну, такое... это трудно объяснить, но оно чрезвычайно важно для меня! Если нам удастся это, - вы будете обеспеченным человеком! Так вы поддержите меня? Идет? - протянул он руку Илье.
- Идет! - Илья пожал руку с ощущением, что он первый раз в жизни совершает выгодную сделку: ни один из вождей, за которыми он шел раньше, не сулил столько!.. А что касается этого 'нечто' - так оно, по всей вероятности, - какая-нибудь разновидность насекомого, которое водится только в этих местах... Мало ли чудачеств у миллионеров!..
Стимс не дал ему закончить своей мысли:
- Видите ли, эти горы по вечерам окутываются туманом, - должна быть и вода! Вообще, мы там найдем все, что даже нечто такое... э...
Чтобы меньше тратить драгоценной влаги, решено было двигаться по ночам, а днем отдыхать...
Они поделили воду и к вечеру с одинаковым рвением продолжали путь.
Так они поступили в странном согласии оба: один, потерявший вкус к жизни, - весь в устремлении за туманной мечтой; другой - чтобы завоевать ту самую жизнь, от которой бежал первый.
4
В жуткой 'Пляске Смерти' Сен-Санса часы бьют полночь, а затем раздаются глухие шаги шествующей Смерти. В лунном сиянии валятся кресты, могилы раскрываются, выходят скелеты и в полных загробной скорби звуках изливают невыразимую в словах тоску по отлетевшей жизни:
еще раз они живут эхом далеких воспоминаний. Пораженное неизбывной тоской кладбище корчится и завывает в истомной муке...
Мертвая Гоби оживает также, когда Смерть в красном зареве раскаленного солнца, укутанная в пыльную мантию, на крыльях бури несется на великое кладбище царств и народов.
Громадной багровой тенью она вырастает на горизонте и полнеба закрывает складками своего платья. Еще не слышно завывания голодных волков бури, которые скоро будут здесь, чтобы рассыпающимися стаями рыскать по пустыне за видимыми только им тенями, - но дуновение уже несется впереди них, песок начинает шуршать, и тогда кажется, что в пустыне слышны бесчисленные шаги. А если путник будет поблизости гор, то после первого порыва ветра он услышит дробный топот скачущих всадников; то осыпаются камни с растрескавшихся вершин...
Стимс потряс спящего Илью:
- Вставай! Вставай скорее: женщина... Илья приподнялся с жесткого камня, на который его бросила нечеловеческая усталость ночного пути, и шершавой рукой протер глаза.
- Что?.. Какая женщина?.. Где?.. Он ничего не понимал, потому что все изменилось кругом до неузнаваемости: ветер свистал в ушах, заунывно воющими звуками наполнился воздух, - муть и темь...
- Женщина на белом коне только что проскакала мимо нас! - в самое ухо прокричал ему Стимс, покрывая голосом рев бури; он трепетал в невероятно радостном возбуждении, - это конец пути; она приведет нас к людям! Слышишь - нужно бежать за ней!
Сильным рывком он поставил Илью на ноги и, увлекая его за собой, пустился бежать вдоль по скату.
Еще неопомнившийся Илья изо всех сил побежал с ним рядом: в его смятенной голове перемешалось все, - буря, напряженное до крайности лицо Стимса, его ликующий возглас о близком конце пути и какой-то женщине, и Илья стал точь-в-точь тем человеком, которого разбудили ночью при зловещем реве пламени отчаянным криком:
- Пожар!
Стимс не давал ему опомниться: в удушающих облаках пыли то и дело красноватым пятном мелькало его лицо, и он выкрикивал:
- Она неслась, как птица, по равнине... В трех шагах от меня она остановилась и улыбнулась... на ней была огненно-красная мантия и убор из страусовых перьев на голове... Ее лицо излучало сияние... Она сказала, что давно ждет меня... что жрецы в храме трижды приносили жертвы о моем прибытии...
Точно ударили Илью, - он замедлил шаг: сумасшедший человек находился перед ним и нес дикие, сумасшедшие речи... Как он раньше не заметил этого?
Стимс подскочил к нему и схватил за руки.
- Она сказала, что воины с сигнальными трубами расставлены по всем высотам, чтобы известить о моем появлении!
Илья остановился, тяжело переводя дыхание.
- А! Ты не веришь?! - с криком набросился на него Стимс, бешено колотя кулаками, - не веришь?! Я и сам не верю... Но почему ей не быть?..
Почему...
Вцепившись друг в друга, они вступили в исступленную борьбу. Кто-то из них поскользнулся, и они вместе покатились по скату вниз. Клубок из двух тел, подпрыгивая на неровностях, с глухим шумом грохнулся с обрыва на камни...
5
На темной поверхности моря безумия, затопившего мозг Стимса, расходящимися кругами заходили волны пробивающегося к поверхности рассудка. Стимс открыл глаза и недоуменно оглянулся: кругом шуршало и завывало, - будто волки... Он сел. Перед ним лежал распростертый человек, может быть, - труп...
Где он? Ах да - Нечто!..
В его мозгу происходила какая-то борьба: мрак безумия силился снова втянуть в глубину всплывшую золотую рыбку разума, и Стимс чувствовал, что момент просветления будет короток.
- Да, это - сумасшествие, - сознавал он без страха, и, в то же время ощущал подкрадывавшееся неодолимое желание начать хохотать, сперва - тихо, а потом - все громче и громче...
Напряжением воли он подавил коварное желание, как опьяневший делец заглушает хмель в голове, чтобы переговорить трезвым голосом с очень ему нужным банкиром.
Он весь спружинился, - у него сейчас была только одна цель: кончить игру так, как должен был это сделать настоящий мужчина... А для этого нужно было свести все счеты и спокойно положить карты на стол...
Он потрогал лежавшего без сознания Илью и убедился, что он дышит.
- Парень шел за мной, не смущаясь, - я ему обещал... - решил он и принялся за единственное дело, которое еще был в состоянии совершить:
вынул книжку и стило и стал писать чек.
К выведенной единице он стал приписывать нули, и тут же дьявольский сарказм подсказал ему:
- С тремя нулями Илья испытает лишь краткое блаженство, с четырьмя превратится в тупого мещанина,
