увидела в них искренность.
— Знаешь, я верю тебе, по, крайней мере, в том, что касается Оливии, — со вздохом сказала она. — Но остальные женщины…
Кон улыбнулся:
— Это все мужское самолюбие. Я приукрашивал свои любовные похождения, зная, что тебе все донесут. Я не хотел, чтобы ты думала, будто мне тебя не хватает. А ведь не хватало! Да еще как! Только теперь, встретив тебя снова, я осознал это в полной мере.
Его слова были так созвучны тому, что Сабина чувствовала сама, что у нее ёкнуло сердце. Воспоминания о годах одиночества заставили снова навернуться на глаза слезы.
— Не…
— Что «не»?.. — Не в силах видеть, как любимая плачет, Кон рукой смахнул слезы с ее щек. — Бина, что с тобой? Что я такого сказал? Ну, не плачь. Я люблю тебя. Серьезно. Поверь мне.
О Боже! Как же долго она ждала этих слов! Кажется, всю жизнь. Нежность переполнила сердце Сабины. Все еще не вполне веря его словам, она переспросила:
— Ты меня любишь?
— Ну конечно, милая. Я влюблялся в своей жизни дважды, и оба раза в тебя!
— Но…
— Я догадываюсь, о чем ты думаешь. Если я полюбил тебя, тогда почему же целовался с другой. Дорогая, все это было подстроено ради твоего же блага.
— Подстроено? О чем ты говоришь? Ты хочешь сказать, что у тебя не было ничего серьезного с девушкой, с которой я застала тебе в конюшне?
— Это была просто моя однокурсница. Мне надо было что-то придумать, Бина. Тебе ведь исполнилось тогда всего семнадцать! Я знал, что ты не поверишь, если я просто скажу, что не люблю тебя. Вот я и подговорил Клэр приехать на ранчо. Мы должны были расстаться, дорогая, чтобы ты выросла. Но мне было не легче, чем тебе. Все эти годы я думал, что потерял тебя навсегда.
Потрясенная Сабина не могла поверить услышанному. Она всегда думала, что знает Кона и тот тип мужчин, к которому он принадлежал. Но, оказывается, самого-то главного в нем она и не разглядела. Кон готов был пожертвовать собой ради ее блага. А ведь не многие мужчины способны на подобное.
Уткнувшись головой в его грудь, Сабина улыбнулась:
— Это ведь ты украсил кактусы возле дома? Не пытайся отрицать. Я поняла все, когда подъехала к дому Чолли.
Внезапная смена темы застала его врасплох, но лишь на мгновение. Пожав плечами, Кон засмеялся:
— Может быть, я, а может быть, и не я. Почему ты спрашиваешь?
— Потому что у меня возникло чувство, что это должен был сделать человек, которого я люблю.
Крепче обняв Сабину, Кон пристально посмотрел на нее, его зеленые глаза светились любовью.
— Человек, которого ты любишь… Ты уверена в этом?
— Больше, чем в чем-либо другом, — ответила Сабина не задумываясь и поцеловала его.
Это был поцелуй надежды и обещаний, поцелуй любви, которая выдержала испытание временем. Поцелуй прощения. Поцелуй, после которого было забыто прошлое. Теперь перед ними было только будущее.
— Я собирался сделать тебе предложение накануне Рождества, но не могу ждать, — сказал Кон. — Я люблю тебя так, что ты даже не можешь себе представить, Бина Брайони. Выходи за меня замуж.
Теперь, когда сбывались ее мечты, она радостно, от всей души, рассмеялась:
— Ну что ж, самое время. Я думала, ты так никогда и не попросишь моей руки!
— Могу я считать твои слова согласием?
— Ну конечно, — сказала она, обнимая его. — Ты — мой. Теперь, когда я снова тебя нашла, я никогда тебя не отпущу!
— Тем более что я никуда и не собираюсь от тебя уходить.
С улыбкой на лице он осторожно устроился рядом с ней на кровати.
— Ну, что ты там говорила о человеке, которого любишь?
