там опять разборки между собой или с официальной 'властью', так и зацепить могут! Петя, дай мне связь с диспетчером, а сам послушай пока эфир… Может, чего услышишь…
— Сейчас, Кирилл Андреевич!… Готово!
— Борт сто два вызывает диспетчера, — КВС привычно завёл шарманку на английском. Местные всё же нашли где-то диспетчера, хоть как-то умеющего изъясняться на понятном остальному миру языке… — Борт сто два вызывает диспетчера…
— Говорит диспетчер Международного аэропорта Кисмайо. Вас слышу, борт сто два. Как долетели? — услышав в наушниках голос, изъяснявшийся на чистом русском языке, командир корабля чуть не выпустил штурвал из рук.
— Это диспетчер? — решил он уточнить ситуацию после секундной заминки.
— Диспетчер, диспетчер, Кирилл Андреевич. Привет вам от Мысько, Павла Георгиевича. Помните такого?..
— Помню, как не помнить – взял себя в руки пилот. И, немного подумав, вопросил эфир: – Борька, ты что ли?
— Он самый, Кирилл Андреевич. Тут такое дело… У нас здесь внизу горячо. Так что садиться придётся по градиенту. Не разучились ещё?
— Да нет вроде… А может, проще развернуться, и сесть в другом порту?
— Не проще, — послышался голос сзади, — Садиться надо здесь. И сейчас.
КВС оглянулся: позади него, одной рукой опираясь на шахту аварийной эвакуации экипажа, а другой прижимая к уху наушник, стоял сопровождающий груза.
— Ну, придётся, так придётся… — ответил пилот в микрофон.
— Посадка с южной стороны, — сообщил диспетчер. Давление 738.
— Понял, посадка с юга, семьсот тридцать восемь. Встречайте, — КВС отключился от связи, и повернулся к второму пилоту:
— Так, тряхнём стариной. Левый разворот.
Тяжёлая машина заложила вираж в сторону открытого моря.
— Диспетчер сказал – с южной стороны, — сопровождающий отпустил наушники и засунул руку в карман. 'Это конец. А где же пистолет?' — вспомнился Кириллу Петровичу анекдот такой же старый, как и он сам.
— Слушай, сынок… Не учи отца… И баста! И вообще, пошёл бы в грузовой отсек, пристегнулся в своём креслице…
— Нет, я побуду здесь, — тон сопровождающего был непреклонен.
— Дело хозяйское… — буркнул командир, и повернулся к второму пилоту: Роман, у тебя пакет есть? Выдай товарищу, а то не ровен час…
— Спасибо, я обойдусь – теперь голосом сопровождающего можно было замораживать воду.
— Вы то да, а вот мы… Потом кабину отмывать… Вы держите, держите. Он не тяжёлый, рука не отвалится.
Выйдя из виража, 'Ил' лёг на обратный курс, не снижаясь, а наоборот, чуть набирая высоту. Несколько минут прошли в полной тишине. Сопровождающий нервничал, то засовывая руку в карман, то вытаскивая её оттуда. Командир добродушно улыбался в густые седые усы, хотя ему тоже было не до смеха.
Наконец командир скомандовал:
— Левый разворот! Боря, давление выставил?
— Да, Кирилл Андреевич.
— Серёжа, что там у тебя?
— Да орут что-то не по-русски, нехристи. В общем, волнуются. Сильно. Если бы у меня так горело, я б тоже волновался.
— Хорошо, всем приготовиться, — командир обернулся к сопровождающему, — Видали когда-нибудь посадку по градиенту? Нет? Ну, вам понравится, — и, повернувшись к второму пилоту, бросил: – Ближний, ты помнишь.
— Да, конечно, — ответил тот, и почти сразу: – Прошли дальний. Высота шесть тысяч.
— Понял, выпускаю шасси и механизацию.
У сопровождающего глаза полезли на лоб: выпускать шасси на высоте пять километров на крейсерской скорости… Оставалось надеяться, что пилоты знают, что делают.
— Закрылки выпущены, — доложил второй пилот
Самолёт затрясло, словно в лихорадке. Командир крепче сжал штурвал.
— Боря, помогай!
— Прошли ближний. Высота шесть тысяч.
— РУДы на малый газ!
— Второй пилот сдвинул рычаг управления двигателями, обороты упали, и тяжёлая машина, резко опустив нос, начала снижение.
— Левый разворот! Крен шестьдесят градусов! Отстрел тепловых ловушек!
Самолёт почти лёг на крыло. Стрелка на альтиметре крутилась с бешеной скоростью. Лицо сопровождающего позеленело, и он судорожно схватился за пакет.
— Скорость снижения – пятьдесят метров в секунду, — усмехнулся, обернувшись на мгновенье, командир.
'Пятьдесят метров в секунду…. Три километра в минуту…. Сколько в километрах в час, и думать не хочется. Только бы это старое корыто выдержало…' — замелькали заполошные мысли в голове у сопровождающего.
— Разворот двести восемьдесят градусов. Убираем крен… А вот и полоса!
Глаза сопровождающего полезли на лоб: Самолёт снижался перпендикулярно полосе!
— Крен влево шестьдесят градусов. Добавь газку.
Старенький 'Ил', натужно взвыв турбинами, начал снижать скорость то ли снижения, то ли падения, одновременно выходя в южный створ полосы…
— Ближний… Высота семьдесят, — послышался голос второго пилота.
— Выравниваемся… — Самолёт, казалось, чуть-чуть не задел крылом землю.
— Пятьдесят… Двадцать… Девять… Семь… Шесть… Пять… Четыре… Два… Один… Сели!
Шасси наконец коснулось бетонки, не менее раздолбанной, чем в Чугуеве. 'Ил', плавно снижая скорость, покатился к зияющей окнами с выбитыми стёклами вышке управления полётами, у которой, как оказалось, уже разгружался такой же тяжеловоз.
Когда тяжёлая машина замерла на месте, и грузовая рампа поползла вниз, Кирилл Андреевич оглянулся назад.
— Ну как, пакет пригодился? Нет? Молодец! А когда-то мы в Афгане вот так каждый день… Эх! Были времена!…
В небе послышался гул турбин. Низко опустив нос, на посадку заходил ещё один 'Семьдесят шестой'. Белые шлейфы отстреливаемых тепловых ловушек рисовали в синем небе за ним фигуры, похожие на ангелов с раскрытыми крыльями…
— Ну что же, подведём результаты нашей 'маленькой победоносной войны' — открыл я сакраментальной фразой очередной военный совет, — Прежде всего, насколько она на данный момент победоносная? Товарищ Кудряшов, доложите обстановку.
Как-то у нас (или, точнее, уже не у нас) в Российской армии странно получается: с одной стороны: 'Господа офицеры', с другой – 'товарищ капитан' ('майор', 'полковник', и так далее…)
Хотя – я уже об этом думал и обсуждал вопрос с коллегами. Решили, что в обращении останется 'товарищ'. А вот как тогда быть с 'господами офицерами' в множественном числе?… Господи! Право же, неотложный вопрос! Как будто нет дел поважнее! Я задвинул 'господ офицеров' в дальний уголок памяти, чтобы вернуться к нему в более свободное время, и сосредоточил внимание на докладе.
— В результате проведённой войсковой операции достигнуты следующие результаты: Установлен
