Имена любви

здесь только ты мне город и народ
куда неверной кровью багровея
звенит от семивратных стен верста
кому была так велика всегда

когда лежишь и шлем пернатый пуст
единственный для тени собеседник
опарышей самозабвенный хруст
вороний грай в листве маслин соседних
твоя страна соломинка в костре
не родина а родинка простая
на треснувшей от жара кожуре
пока внутри слышнее шум распада
теперь не пленник тела и тепла
останься гибель небольшим ушибом
пой ненависть как я люблю тебя
которая сейчас придет с кувшином
пролить вина поговорить во мгле
со мной и кротко повисеть в петле

встань мертвая моя пора домой
нам истлевать в любви а им на плаху
ты не отринула что было мной
за то что я погиб и дурно пахну
мы верные потомки тех живых
как плоть твоя нежна моим фалангам
теперь не он а я тебе жених
на ложе звезд в забвении прохладном
как ослепительно судьба проста
с изнанки всех земных отчизн и родин
где труп твой брат тебе и тем свободен
что скован цепью кровного родства
и если ты осталась у меня
как радостно что рано умерла

«отстрекотала в полночь речь…»

Молчи…

Ф. Тютчев

отстрекотала в полночь речь
досказаны все сказки
настало время поберечь
голосовые связки

еще губами шевельну
но воздуха не двинут
и можно слушать тишину
откуда голос вынут

снаружи город и семья
шарманщица разлука
а в голове была всегда
дыра без слов и звука

душа согласна осязать
она увидеть рада
но то чего нельзя сказать
ей пробовать не надо

так много нашумели бед
что жить на свете жалко
у тишины обмана нет
не тронь ее шарманка

когда погаснет гул молвы
как в песне гайдна свечи
мы вспомним все что не могли
доверить прежней речи

тем повелительней ответ
хотя вопрос напрасен
что мир молчащий слову вслед
так пристален и ясен

«человек продолжается в детях…»

человек продолжается в детях