— Почему никто не хочет понять, что я просто не хочу выходить замуж? — в отчаянии произнесла Уинн.
— Но почему же, госпожа? — мягко спросил он. — Вы испытываете неприязнь к мужчинам?
— Не думаю, мой господин. Нет! Мне нравятся мужчины.
— Тогда что заставляет вас биться, как зверь в капкане, против неизбежного, госпожа?
— Свобода! Никому не принадлежать! Быть хозяйкой самой себе!
— Так оно и будет, когда вы станете моей женой, Уинн. Даже более свободной, чем сейчас, дорогая, ибо сейчас вы в собственных силках.
Вы прочно опутаны ими с помощью страха и неведения, но скоро вы освободитесь из западни, дорогая, я дам вам самое грозное оружие, чтобы побороть собственные страхи.
— Что же это за оружие? — шепотом спросила она, трепет пробежал в жилах от его слов.
— Любовь, — последовал простой ответ. — Любовь — величайшее оружие, которое знает человек, Уинн. Вы убедитесь сами, моя дорогая.
Скоро вы сами убедитесь!
Глава 3
Урожай выдался на славу, собрали его без потерь. Грядущей зимой его хватит, чтобы прокормить и скотину, и людей Гарнока. Лето было не таким сырым, как в Прошлые годы. Солнце помогло вырастить зерно и высушить сено. Когда урожай поспел, погода установилась солнечная и мягкая. Коровы мирно паслись на лесистых склонах холмов, где была густая и сочная трава. В садах висели яблоки, становясь с каждым днем тяжелее и слаще.
Уинн, Энид и малышка Map присматривали в зале за многочисленными приготовлениями к двум свадьбам, которые будут праздноваться через три дня. Дьюи и Эйнион в последний раз отправились поохотиться, чтобы пополнить запасы кладовой. Женихи, сопровождаемые Ризом, приедут только накануне свадьбы. Мейдока и его сестру ожидали завтра.
Три месяца назад он провел в Гарноке всего одну ночь и с тех пор больше не появлялся. За все это время он написал ей несколько писем, одни были нежными, другие носили деловой характер. Он прислал Уинн подарки, при виде которых Кейтлин позеленела от зависти, поскольку ее жених прислал всего лишь одно дурно исполненное ожерелье, которое даже Уинн вынуждена была признать уродливым. В шкатулке из слоновой кости лежало полдюжины красивых золотых заколок для волос, украшенных розовым жемчугом. Прекрасная ирландская цепь червонного золота. Гранатовое и аметистовое ожерелья, к каждому из которых подобраны серьги. А однажды Уинн получила от него клетку из ивовых прутьев с бледно-зеленым зябликом. Ей не доводилось слушать ничего лучше его нежного пения. Мягкосердечная Уинн попыталась выпустить маленькое создание на волю. Но птичка, налетавшись по залу и саду, каждый вечер возвращалась в свою клетку, где прятала под крыло свою крошечную головку и крепко спала всю ночь до первого луча солнца.
Через месяц после своего отъезда из Гарнока Мейдок с гонцом прислал несколько кусков ткани: парчу, шелк, прекрасную мягкую шерсть, легкое тонкое полотно и украшенные драгоценностями ленты всех цветов радуги.
— С поклоном от моего господина, — сказал юный паж, когда его стражники внесли все это внезапное и нежданное изобилие в дох — Мой господин подумал, что, возможно, вы найдете среди его даров ткани, которые понравятся вашим сестрам, и они сошьют из них свадебные платья.
С воплем восторга Кейтлин и Дилис, нимало не смущаясь, упали на ткани, и мгновенно началась дикая ссора из-за понравившегося куска материи.
— Передайте, пожалуйста, лорду Мейдоку мою благодарность за его доброту и заботу, — ответила пажу Уинн, предлагая ему и его людям отдохнуть и перекусить перед обратной дорогой. Затем ее внимание обратилось на сестриц. — Немедленно прекратите перебранку или ничего не получите, — пригрозила она им. — Напоминаю всем, что ткани мои и я вольна поступать с ними по своему усмотрению. Первой выберет себе бабушка, затем Дьюи и Map. И только после них я позволю вам.
— Несправедливо! — возмутилась Кейтлин. — Мы невесты! Мы первыми должны выбирать!
— Поспорь еще со мной, — мрачно сказала Уинн с угрозой в голосе, — и пойдешь под венец в сорочке с подстриженными волосами, чтобы показать лорду Коуду твою супружескую покорность.
— Я согласна подождать своей очереди, — быстро сказала Дилис, выронив из рук кусок парчи и проводя рукой по длинным золотисто-каштановым волосам, как бы желая убедиться, что они все еще на месте. Волосы были ее главным украшением, поскольку она была худенькой девушкой с резкими чертами лица, ее грудь только начала придавать ее фигуре мягкие очертания.
— Ты не посмеешь, — угрожающе зашипела Кейтлин, прижимая к груди особо полюбившийся ей кусок шелка и вызывающе глядя на Уинн.
— Ничто, моя сестра, не доставит мне большего удовольствия, — заверила она Кейтлин, — но запомни: первое впечатление очень важно. Если надеешься командовать своим мужем, а я знаю, что именно этого ты и хочешь, Кейтлин, тогда ты должна привязать его к себе с самого начала. Сможешь ли ты это сделать, если я остригу тебя, как Эйнион стрижет овец?
Шелк выскользнул из ее рук, и она раздраженно отбросила его прочь.
— Цвет все равно мне не подходит, — расстроенным голосом проговорила она.
Уинн улыбнулась.
— Не знаю, но, возможно, ты права. Твой вкус в этих вещах тебя не подводит.
В конце концов Кейтлин досталась ткань, которую она выбрала первой. Энид облюбовала себе сине- фиолетовую материю, которая подходила к ее серебристо-седым волосам, и еще розовый шелк. Дьюи взял черно-желтую парчу, оставив для Кейтлин медно-черную шелковую парчу, которая ей показалась необычной и элегантной. Дилис остановила выбор на своем любимом нежно-голубом шелке, который подходил к ее глазам и был расшит крохотными серебряными звездочками.
Энид настаивала, чтобы оставшиеся ткани взяла себе Уинн и сшила несколько новых красивых платьев и нижних туник Она же считала, что сестры могут сделать еще несколько лишних платьев.
— Не знаю, зачем ты настаиваешь, чтобы я нашила себе столько новых вещей, — возражала Уинн. — Мне есть что носить. Более чем достаточно!
— Дитя, ты никуда не уезжала из Гарнока, — наставляла внучку Энид. — Хотя мне не приходилось бывать в замке Скала Ворона, знаю, что это место, которое ты себе и представить не можешь. Мейдок был необычайно добр, прислав все эти ткани, чтобы ты могла обновить свой гардероб. Тебе он пригодится, когда станешь его женой. Подожди, и увидишь сама! Я права, потому что я жила не только в Гарноке. Я знаю!
Слова бабушки задели Уинн за живое, но она не знала почему. Какой провинциалкой она покажется тем, кто живет в замке Скала Ворона? А что, если она им не понравится? Ее всегда все любили, но это были обитатели Гарнока, а не незнакомцы с неизвестным образом жизни и в чужом месте. С тех пор эта мысль не давала ей покоя. И вот сейчас она ждала приближения завтрашнего дня. Мейдок с сестрой будут здесь.
Через несколько дней она покинет свой родной дом. Единственное место, которое любила.
Уинн сердилась на себя за свою робость. То малое, что она узнала о Мейдоке, говорило о нем как о добром человеке. Конечно, и его люди тоже будут добры. А если ей не хватит опыта для жизни в прекрасном замке, она быстренько научится, как вести себя, и восполнит все пробелы в своих знаниях. Она заведет себе друзей. У нее их никогда не было. Только сестры. Нет, это не совсем верно. Эйнион был всегда ее другом, но он должен остаться в Гарноке, чтобы оберегать Дьюи и Map.
И сестра Мейдока вскоре покинет родной дом и поселится в Сант-Брайде. Возможно, это единственное сходство поможет им подружиться, а вот найдет ли она там еще друзей? На сердце было неспокойно, но она выбросила из головы эти тревожные мысли, так как считала все это глупостью.
— Все вычищено, — удовлетворенно сообщила Энид, — В этом зале нет ни единой вещи, которую бы дважды не вычистили и не отполировали. — Она оглядела все вокруг и улыбнулась, заметив облегчение на лицах присутствующих. Всем им пришлось потрудиться на славу — А если женихи поинтересуются, нам поклясться, что это все сделали Кейтлин и Дилис? — созорничала малышка Map.
Бабушка и Уинн громко рассмеялись.
— К счастью, Map, женихи молоды, их в первую очередь интересует красота невест. А так как наши сестры хорошенькие, мы можем смело так им и сказать, наши новые родственники не будут огорчены.
