— А любовь? — прошептала Арабелла. Сердце билось так, что дышать было невозможно.
— Черт возьми, девочка, неужели ты не видишь, как я в тебя влюблен? Я провожу больше времени здесь, чем в Данморе, лишь бы быть рядом с тобой! Люди смеялись бы до слез, если бы видели, как граф Данмор помогает жене разматывать нитки для вышивания! Только влюбленный может быть так глуп!
Арабелла тихо рассмеялась:
— Вы очень терпеливо разматывали нитки, милорд.
— Я вообще более чем терпелив, — многозначительно ответил граф.
— Я боюсь, — пробормотала Арабелла.
— Как всякая девушка, — кивнул граф.
— Твоя мать сказала Эйлис, что будет больно, — настаивала Арабелла.
— Только в первый раз, когда девушка лишается невинности, — согласился муж, — но ведь ты храбрая девочка, и сможешь преодолеть страх.
Руки, скользнув по плечам, обвились вокруг талии, а губы нежно касались щеки. Теплая ладонь слегка сжала правую грудь.
— Милорд! — охнула Арабелла. — Нас увидят…
Но пальцы сжались чуть сильнее.
— Какое им дело, девочка? Просто скажут что граф Данмор без ума от своей прелестной маленькой женушки.
Арабелла на секунду закрыла глаза, наслаждаясь ранее неведомыми ощущениями и близостью мужа.
— Не знаю, люблю ли я вас, — удалось ей наконец выговорить с большим трудом.
— Значит, ненавидишь?
— Нет!
— Не нравлюсь тебе?
— Очень нравитесь, милорд.
— Не можем ли мы начать хотя бы с этого, девочка? Едем со мной в Данмор, сегодня же, — настаивал граф.
Арабелла подумала, что муж, должно быть, в самом деле любит ее, иначе не молил бы ехать с ним в Данмор. Тэвис был ее мужем. Он мог делать с женой все, что захочет, но все эти месяцы обращался с ней неизменно нежно и терпеливо, хотя мог принудить силой. Несправедливо отказывать ему в правах супруга, ведь такая ребячливость могла превратить доброту в неприязнь.
— Я поеду в Данмор, милорд, — тихо сказала Арабелла, — но сначала мы должны уложить в постель жениха и невесту.
Пойдемте, мы и так заставляем себя ждать.
Она осторожно отстранилась и, взяв его за руку, повела к гостям.
— Я должна помочь Эйлис, — объявила Арабелла, и граф кивнул.
Пока джентльмены пили последний тост за новобрачных, невеста и дамы исчезли из зала и, смеясь, взбежали по лестнице в спальню новобрачных, уже приготовленную к брачной ночи.
Эйлис и Робу предстояло провести несколько дней в замке лорда и леди Флеминг, а потом уехать во вновь отстроенный дом, где в сочельник должна была состояться свадьба Мег Хэмилтон и Гэвина Флеминга.
Свадебная ночь, предстоящее бракосочетание Мег и странная супружеская жизнь Арабеллы и ее мужа развязали язык дамам.
— Нож под подушку положили? — громко спросила принцесса Мэри.
— Зачем? — удивилась Арабелла.
— Чтобы перерезать боль, когда невеста лишится девственности, — ответила Мэри; все остальные засмеялись.
— А-ах, — шумно вздохнула другая, — нет ничего лучше мужчины с крепким копьем, всегда готовым пронзить даму! За это ему можно простить все грехи!.
— Кому знать, как не тебе, Денни Хоум! — ответила подруга. — Три мужа и сколько детей?
— Восемь, — последовал ответ. — Клянусь, не моя вина, что предыдущие двое отправились на тот свет, но мой Дункан обещает, что он-то уж не оставит меня вдовой.
Дамы доброжелательно хохотали, помогая Эйлис снять красивое свадебное платье.
— Да ты, кажется, совсем не боишься, — заметила принцесса Мэри.
— Нет, мадам, — ответила Эйлис, — чего бояться человека, которого я люблю больше всего на свете?
Женщины закивали, улыбаясь словам Эйлис, уверенные в том, что новобрачные, так любящие друг друга, будут счастливы.
Малышка Мэри Хэмилтон ворвалась в комнату.
— Джентльмены идут! — объяснила она.
Эйлис стояла обнаженная посреди комнаты.
— Быстро, — прошипела ее мать, приглаживая волосы дочери. — В постель, Эйлис, если не хочешь, чтобы все джентльмены увидели твои прелести!
Эйлис помогли лечь в постель, накинули на плечи прозрачную белую шаль и закрыли тяжелый занавес балдахина.
— Господь благослови и храни тебя, дорогая, — сказала леди Марджери, наклоняясь, чтобы поцеловать дочь в щеку, и, выпрямившись, приказала; — Откройте дверь!
Мэри Хэмилтон распахнула створки как раз тогда, когда мужчины приготовились стучать. Они, смеясь и крича, ввалились в комнату, таща за собой жениха. Роберт Хэмилтон был в рубашке, доходившей до колен, и красный как рак от вина, возбуждения и смущения.
— Мы дали ему вина ровно столько, чтобы вдохновить на подвиги в постели, мадам! — объявил граф.
Роберт побагровел.
— Вы идете, сэр? — спокойно спросила Эйлис, словно подобное происходило каждый день, и отвернула край одеяла. Лэрда осторожно подвели к постели тесть и теща, сняли с него сорочку, вынудив поспешно нырнуть в постель и доставить при этом невыразимое удовольствие гостям видом обнаженного тела.
Слуги с большими церемониями внесли кубки подогретого вина с пряностями, и все выпили, включая жениха и невесту, старавшихся не обращать внимания на непристойные реплики друзей и родственников.
Наконец все ушли, хохоча над маленькой Мэри Хэмилтон, которая, закрывая дверь, невинно пожелала новобрачным спокойной ночи.
Эйлис Хэмилтон взглянула на мужа, а тот, набожно подняв глаза к небу, пробормотал:
— Не дай Бог!
Спустившись в зал, граф разыскал мать и сказал;
— Арабелла возвращается со мной в Данмор. Мы хотели бы уехать как можно тише, не прощаясь, без шума, поскольку наши отношения уже известны по всей границе.
Марджери Флеминг тихо засмеялась.
— Тогда забирай жену, сын, и уходите потихоньку, пока гости пьют и веселятся.
Счастливо улыбнувшись, граф кивнул.
— Ты уже сказал Арабелле о леди Ровене? — спросила мать.
— Нет, но обязательно скажу сегодня же. Как почти все девушки, Арабелла боится жениха, а я ни к чему не принуждал ее до сих пор и не хочу, чтобы она нашла новый предлог отказать мне. Как только я успокою ее страх перед неведомым, лучше смогу утешить Арабеллу в ее горестях.
Марджери Флеминг вытерла влажные от слез глаза.
— Ты не очень хорошо помнишь отца, Тэвис, но во многом похож на него. История рисует моего Джеймса жестоким и свирепым, зато он мог быть нежен и добр, хотя осмеливался показывать эту сторону своей натуры очень немногим. Я полюбила Арабеллу, но характер у девочки нелегкий, и она часто совершает необдуманные поступки. Будь с ней терпелив и добр, как твой отец со мной. Конечно, это очень трудно, сынок.
