ГЛАВА ПЯТАЯ
ГЛАВА ПЯТАЯ, В КОТОРОЙ В КОТОРОЙ ПОРОСЁНОК ПЯТАЧОК РАБОТАЕТ ШТИРЛИЦЕМ В ТЫЛУ КОМПАНИИ МЕДВЕЖОНКА ВИННИ-ПУХА
Однажды Пятачок присел,
Чтоб отдохнуть от трудных дел,
Которыми он загружал
Себя как серый кардинал
Оранжевых оттенков. Ведь
Здесь только он, а не Медведь
Иль прочий дёрганый Шакал
Под это званье подпадал.
Стал Пятачок перебирать,
Чтоб мудрый мозг свой чем занять,
Персоны тех, кто поддержал
Известный Пуховый развал.
В лесу еще не прочтены
Мгновения одной весны,
Никто известный сериал
В Тарам-Параме не видал.
Но Пятачок, как Штирлиц сам,
С задумчивостью пополам,
Копытом взявши карандаш,
Стал рисовать за шаржем шарж.
Мы можем лишь сопроводить
Своим рассказом мысли нить,
Что из-за свинского плеча
Мы подсмотрели, чуть словча.
А то, о чём подумал свин,
Рисуя Пуховых змеин,
Мы не узнаем. Ну, так что ж,
Рассказ и без того хорош.
Даём мы для ознакомленья
Вам сведенья для размышленья.
Насколько Винни был дурак,
Мы не приценимся никак.
Да, был он глуп и очумел,
Но что-то милое имел.
«В чем милость?» - спросите нас вы.
Ну, может, в форме головы;
А может быть, в разрезе глаз;
Иль в том, что пил медовый квас;
Что чаще «ух» твердил, чем «ох»;
В том, что не ел чертополох.
Не знаем в чём, но Винни-Пух
Приятен был на вид и слух.
А вот у тех из животин,
Кто Пуховый составил клин,
Устроив с ним переворот,
Не всякий милое найдёт.
Ну разве что у Пяточка
Был носик розов, как рука
Младенца, что еще пока
Не тырила наверняка.
А остальные друзи вси:
Шакалы, Овцы и Лоси, -
Такие были караси,
Святых хоть с дома выноси.
«Па-адонки!» - так бы их назвал
Известный Попка-аксакал.
Чтоб побольшЕй наворовать,
Любой из них хотел урвать,
Повыше пост, поширше власть.
В главе начальной эту часть
Зверья, что поддержало Пуха
Обрисовали мы, но сухо.
Теперь распишем посочней,
Язвительней и вычурнЕй.
В лесу ведь всякого зверья,
Как в поле брани - воронья.
За Винни подписался Лось.
Поскольку так уж повелось,
