будет...
Как приехал в забитый тополиным пухом южный город, меняя по дороге самолёты на поезда, так на другой день и заявил матери.
- Хочу поступать в университет, - твёрдо сказал он накануне традиционного выхода в военной форме перед многочисленными родственниками. - Буду историком...
- Подумай хорошо сынок!
Сердобольная мать, отвыкшая от него за два года, ударилась в слёзы. Она хотела повзрослевшему сыну другой профессии. До призыва Саша учился в Питере, на архитектурном факультете. Получалось вроде бы неплохо...
- Сыро там очень!
Оттуда же и уходил на срочную службу. Ему можно сказать повезло. Дело в том, что родился и окончил школу Сашка в Черниговской области на самом стыке трёх тогда ещё братских республик: России, Белоруссии и Украины. И до страшного «Чернобыля» как оказалось не очень далеко. Провожали Санька в армию, как тогда было принято, всем селом. Пили, ели, гуляли, даже подрались...
- Санёк, служи честно. - Напутствовал племянника дядька Петро, активный участник событий 1968 года в Праге. - Если повезёт, то Европу увидишь...
- Ага, - поддерживал его старший брат Игнат, служивший в пятьдесят шестом в Венгрии. - На танке, ха-ха!
Весёлая гулянка состоялась двадцать первого апреля 1986 года. Через пять дней случилась Чернобыльская катастрофа, радиоактивная туча поднятая взрывом четвёртого реактора, опустилась на их сонную местность.
- Сколько народа после этого померло? - Александр сосчитать не мог, да и не только он.
Сам он транзитом через Питер оказался в Группе Советских Войск в Германии, сокращённо ГСВГ. Там то, наверное, под влиянием ностальгии и фильма «Доживём до понедельника», решил свою судьбу.
- Правда сначала была двухлетняя служба. - Поморщился недовольно Сашка. - Отбывание гражданского долга, неизвестно кем заработанного и неизвестно кому отданного.
Грозой роты был старшина, прапорщик Мищенко. Как-то раз он заставил дневального по роте рядового Сотникова десять раз перемывать проклятую лестницу. Только прослужив год, Сашка оценил критерии чистоты прапорщика. Он смотрел в углы ступенек и если видел в труднодоступных местах мусор, заставлял перемывать. Поэтому, к тому времени ефрейтор Сотников лестницу не мыл, только углы. Претензий не было...
- У вас давно дети в яйцах пищат, - приговаривал перед строем грозный прапор. - А сапоги не чищены, бегом марш исполнять!
- Так точно!
Так без всякой логики, по-армейски, заканчивал он утренние процедуры.
Служба Сашке досталась тяжёлая, без отпусков и увольнительных, в стране гибридных вариантов. Германская Демократическая Республика совмещала в себе социализм в виде крупных промышленных предприятий государственной собственности и капитализм в форме частных магазинов и фермерского хозяйства. Раздвоенность чувствовалась во всём.
Страна застыла в вечном разрыве между СССР и Западной Германией. Людей на улицах и на работе тянуло в противоположные стороны, на Восток и Запад. Поэтому восточные немцы на вечном тормозе медленно говорили и неторопливо работали.
Но всё-таки это была Европа. Сашка дивился аккуратным домикам бюргеров, вежливости и пунктуальности немцев:
- Красота!
- Не, ты смотри, как живут! - Восхищался марширующий рядом Вовка Шемякин из города Белгород. - Чисто, красиво, не то, что у нас...
- Ну, ты сравнил!
Советских солдат сильно удивлял обычай домохозяек выставлять с вечера на крыльцо дома пустые молочные бутылки, что бы молочник с утра не будил хозяев, а просто менял на полные. Оставлялись под ними и деньги за молоко…
- Вот лохи! - некоторые военнослужащие приловчились на утренней пробежке, которая пролегала через городок, где стояла часть Сотникова, собирать их как плату за разорённые во время войны города и сёла Родины.
Оставлять деньги вскоре перестали… Служил Санёк в показательном батальоне, в том смысле, что к ним часто приезжали генералы на показ...
- Что же вы всё прётесь и прётесь к нам! - бурчал рядовой Сотников, драя ночами ненавистную ребристую плитку коридора казармы. - Поехать им, что ли некуда больше?
Каждый приезд дорого обходился солдатам. Они сутками мыли, скребли, подметали. Анекдоты про окрашивание газонов зелёной краской были реальностью. Внешне всё выглядело красиво, в казармах паркет, ковровые дорожки, хрустальные графины на прикроватных тумбочках.
Один раз, в самом конце службы, командир их взвода приказал бегать час в противогазах, за то, что старослужащий Сотников перед отбоем не набрал в этот треклятый графин воды.
- Вот зараза. - Уходя на «дембель», Сашка со злости разбил его...
Сообщив родителям о своём решении, забрал документы с прежней учёбы и начал готовиться к поступлению. На дворе было время развитой перестройки, по телевизору много говорили о гласности, новых подходах. В жизни всё оставалось по-прежнему. Партия тогда была одна, но очень сильная.
- Куда ты лезешь, ненормальный, - поучал его дальний родственник, секретарь райкома партии. - Там всё схвачено? Иди лучше в строительный институт!
- Попробую поступить на исторический…
Истфак в те времена являлся самым престижным факультетом. Все знающие жизнь люди говорили, что поступить туда не реально. Уже потом, общаясь с однокурсниками, Сашка узнал, что девяносто процентов поступило по «блату». Так тогда говорили и жили. На прилавках магазинов ничего не было, зато холодильники и шкафы ломились от продуктов и вещей с 'баз'.
- Слава Богу, я этого не знал. - Подумал довольный Сотников.- И хотя с трудом, но поступил.
Пришлось даже на экзамен по немецкому языку одеть надоевшую «дембельскую» форму...
Учёба в те светлые времена начиналась с октября. Месяц студенты должны были отработать в колхозе, помочь в уборке небогатого урожая. Работники из маменькиных дочек и сынков были никудышные, и всё тянули парни, прошедшие армию. Естественно, после начала учёбы Сашку выбрали старостой группы. Не ахти, какая должность, но всё-таки. Куратором их группы стал профессор Поликарп Яковлевич Мельников.
- Да мужики, - говорили бывалые старшекурсники в перерыве дебютного футбольного матча на кубок факультета. - Не повезло вам! 'Зверь', а не преподаватель...Валит всех подряд!
- Как-то проскочим…
Живая легенда факультета, доцент кафедры истории России. Он прошёл рядовым всё войну, был признанным авторитетом в научных кругах и являлся грозой студентов. Никого не боялся. Сдать ему экзамен без знаний было невозможно. Сколько юных красавиц и ветреных молодых людей вылетело из «универа» по его вине не сосчитать. Причём ему было всё равно, чья это дочка или сын.
- Для меня главное знания студентов. - Говорили, даже ректор не имел на него влияние в этом вопросе.
После первой лекции, в которой Саша ничего не понял в силу армейской паузы, Поликарп Яковлевич провёл письменный опрос. Разбирая через неделю результаты, и дойдя до работы Александра, он задумчиво произнёс:
- Теперь я понимаю, почему Сотников пошёл в старосты. - В тоне преподавателя чётко прослеживалась дальнейшая недолгая судьба студента. - Два балла!
Никогда в жизни, ни до, ни после Александру не было так стыдно. Он поклялся себе, что сдаст проклятый экзамен на пятёрку. Постепенно он понял систему занятий, и успехи в учёбе пришли.
- Первую сессию я сдал на одни 'пятёрки'. - С гордостью вспомнил Александр.
В конце первого курса проходил традиционный день исторического факультета. Занятий не было.
