схватив приманку, может не шутя.Безумец, он желаньями гоним;владеть желает, овладев вполне;то счастье, то печаль владеют им;вкусив восторг, он бродит как во сне.Все это знают, но напрасный труд —бежать с небес, что в пекло нас ведут.
CXXX
Не солнца свет в очах любви моей;и на устах кораллов красных нет;темнее снега масть её грудей;у проволочных прядей чёрный цвет.Дамасских роз пунцово-бледный садцветами не снабдил её ланит;и мне любой приятен аромат,когда у ней дыхание смердит.Хотя мне по душе её слова,но музыка звучит куда нежней;не видел я походки божества —шаги моей любимой тяжелей.Но тех она милей, кого хвалав сравненьях показных оболгала.
CXXXI
Ты — деспот, ты такая не одна,чей нежный лик суровостью объят;моя душа смертельно влюбленав тебя, в ком заключён бесценный клад.Но страстных стонов, говорит иной,не вызовет ни в ком твой внешний вид,а я, задетый этой клеветой,молчу, хотя душа моя кричит,что я стенал на тысячу ладов,представив эти милые черты,и как свидетель клятву дать готов,что смуглостью своей прекрасна ты.Но если ты в делах своих черна,ложь о тебе из них и сплетена.
CXXXII
Люблю твой взор, жалеющий о том,что ты меня измучила в сердцах;скорбит он в чёрном трауре своёмпо мне, приметив боль в моих глазах.Но так щека востока не горитв лучах зари, и запада покойтак вполовину славой не покрыт,что засверкала с первою звездой, —как светел траур взора твоего!Но лучше сердце трауром убратьи состраданье облачить в него,поскольку скорби цвет тебе под стать.Что красота черна, в том клятву дам, —и в том, что страшен вид не чёрных дам.
CXXXIII
Проклятье той душе, что, душу мнеизмучив, раны другу нанесла!Пускай тобой истерзан я вполне,зачем же другу эта кабала?Меня со мной развёл, забрав с собоймоё «другое я» твой грозный взгляд.Забыт собою, другом и тобой,я трижды по три раза был распят.Душа моя в тюрьме груди твоей,но душу друга дай мне под залогмоей души, чтоб от твоих плетейконвой мой душу друга уберёг.Но весь я твой в узилище твоёми сам расстался со своим добром.
