— как он греет руки над костром, разведенным в ведре. Я совсем забыл этот кадр, а вот теперь вспомнилось.
Идею насчет сиротского приюта подал Спенсеру Трейси тот самый мужик, которого посадили на электрический стул. Когда его собираются вести к стулу, начальник тюрьмы говорит: ты, мол, в долгу перед государством. И тут мужик впадает в бешенство. Спрашивает: где было государство, когда в детстве он рыдал по ночам в ночлежке, среди пьяниц и бродяг. Говорит: будь у него в двенадцать лет хотя бы один друг, он бы тут теперь не сидел. И после этих слов прогоняет из своей камеры всех, кроме Трейси.
Я до вечера топил печку, полулежал на свернутом тенте, хватался за голову. Совсем как дома у матери, единственное отличие — телевизор за стеной не наяривает.
Здесь у меня было все необходимое, но я же не успокоюсь, пока не найду неприятностей. Ночью снова шел мокрый снег, к утру печка заросла льдом. Я умылся, сменил носки, взял своего «Орла пустыни», вернулся к дороге, дошел по лесу до водовода, по нему можно незаметно пробраться в город. Солнце светило, и, когда я выкарабкался из водовода у дорожной развязки, в самом конце улицы, где жила Дженис, с меня лил пот. Но мне не хотелось слишком долго торчать на улице, и я лишь немного постоял, расстегнув куртку, помахал полами в воздухе — пусть проветрится, а потом подошел к дому Дженис, нажал кнопку звонка. «Орел» болтался в широком внутреннем кармане — со стороны можно подумать, у меня с собой монтировка, и я спросил себя: «Зачем ты его вообще прихватил? Непонятно». Какой-то мужик распахнул дверь с таким видом, будто меня дожидался. Наверняка бывший муж. Смерил меня взглядом, спрашивает: «Чем могу помочь?» Но я стерпел, просто спросил: «Дженис дома?» Он снова смерил меня взглядом, а я сообразил, что вымок, как мышь, и под курткой на мне надеты четыре рубашки, воротнички топорщатся.
Он сказал:
— Да, она по хозяйству хлопочет. Мы вам чем-то можем помочь?
Я постоял, немножко постучал по полу ногой, засунул руку под куртку, точно проверяя, не вывалился ли вдруг «Орел» из кармана. Хотя разве он вывалится? Тут в прихожей появилась Дженис, выглянула из-за его плеча, вижу: на меня смотрит. И я просто сказал: «Ничего не нужно, я потом зайду» — и ушел.
— Послушайте! — окликнул меня мужик, и я услышал, что Дженис хихикнула. В середине квартала я срезал напрямик через чей-то двор, нырнул в водовод. Сердце заколотилось, я уж подумал: готово, инфаркт. Она, наверно, до сих пор хихикает. И он вместе с ней. Комедия. Я встал на четвереньки, да так и пополз по дну водовода — карлик на прогулке. На мне все рубашки промокли насквозь, даже самая верхняя; удивительно, сколько пота выходит в такие минуты жизни.
Я пробрался по водоводу к заднему двору Дженис, выкарабкался и сразу метнулся к окну, но оно слишком высоко, с улицы не заглянешь, и тогда я просто встал на цыпочки и выстрелил четыре раза. Под таким углом я мог попасть разве что в потолок. «Орел» бьет громко, в первую секунду ушам своим не веришь, что такой грохот вообще бывает. Кто-то что-то прокричал, а что — не разберешь. Я выпустил все до последней пули и бегом через двор, обратно к водоводу. В соседнем доме, я услышал, захлопали в ладоши. Наверно, подумали: фейерверк. А пока я добирался по водоводу к моей лесной тропе, мне довелось послушать сирены всех полицейских машин северной части штата Нью-Йорк.
На обратном пути, шагая по лесу, поднимаясь на холмы, я все время думал: да уж, нелегко тебя выследить. Понимаете, снег — три фута навалило. Даже городские копы раскроют дело в два счета.
На дороге лесозаготовителей пришлось передохнуть, а потом еще раз, у ручья, но до палатки я все- таки добрался. Выволок наружу спальный мешок, кинул на него винтовку, «Орла» и весь свой запас боеприпасов. Мне уже было слышно, что по дороге идут люди — звук разносился далеко.
Люди говорят: «Да этот парень больной», или «У этого парня МДП [15]», мало ли что люди скажут, но я в таких случаях всегда спрашиваю: «А он под себя ходит?» И мне всегда отвечают: «Нет». Потому что парню больше нравится ссать в туалете. На это у него мозгов хватает. Он себя контролирует. Люди вообще контролируют свои поступки. Большинство не знает, каково это — смотреть на уходящую вдаль дорогу и понимать, что ничего тебе на ней не светит. Пытаешься объяснить — таращатся на тебя и молчат. Почему только приходится десять тысяч раз повторять одно и то же?! Видно, так уж человек устроен — не доходит до него сразу.
Слышу: идут напролом через кусты под горкой, с обеих сторон от меня — и справа, и слева, — и делаю вывод: мало того что они приближаются, их там целая толпа. Отсюда их уже немножко видно — вон, за деревьями.
Винтовку-то я не вычистил. А еще думал, будто хорошо подготовился. Что с меня взять: списки неотложных дел не составляю, а если и составляю, не выполняю.
И все-таки я старался. Изо всех сил, честно, хотя вряд ли кто поверит. Но есть одна загвоздка: в жизни надо оставлять себе запасной аэродром, а я вот не удосужился.
Вдали завыли сирены — какие-то новые. Внизу на тропе полицейские остановились, чуть не доходя до поворота. Разговаривают вполголоса. Наверно, уже догадываются, к чему все клонится. Зарываюсь поглубже в снег, утираю глаза, приникаю к прицелу. Вожу прицелом туда-сюда. Даже не знаю, стану ли стрелять. Я вообще никогда не знаю, что сделаю в следующую минуту. Скорее всего, полицейские просто заберутся ко мне наверх, поставят меня силком на ноги и спихнут с горки. В том фильме была еще одна сцена, которая меня всегда цепляла: дети в приюте ждут, что Спенсер Трейси принесет рождественские подарки. Ау него, естественно, нет ни гроша, и все, что он смог достать из сумки и показать детям, — пакет кукурузной крупы. И вот один малыш уставился на него, а потом говорит, таким голосом, словно всех готов поубивать: «Что там еще у вас в сумке?» А когда Трейси вынужден признаться, что сумка пустая, мальчишка шипит: «А я-то поверил, когда вы говорили, что, если будем хорошо себя вести, люди нам помогут».
Примечания
1
«Почта победы» — вид корреспонденции в США, впервые использованный во время Второй мировой войны. Письма писали на специальном бланке, переснимали на микропленку и вновь увеличивали перед вручением адресату. (Здесь и далее — прим. перев.)
2
Столица Папуа — Новой Гвинеи.
3
Дуглас Макартур (1880–1964) — американский военачальник, во время Второй мировой войны руководил, в частности, контрнаступлением союзников в частично занятой японцами Новой Гвинее (с июля 1942-го по январь 1943 г.).
4
