память о нескольких счастливых днях, проведенных в этом доме, тех немногих счастливых днях, которые выпали на их долю после гибели родителей. Но даже при том, что они понимали: мистер По никогда не позволит им жить с рептилиями одним, — было очень неправильно расстаться с ними не попрощавшись.
Махнув рукой на инструкции мистера По, Вайолет, Клаус и Солнышко бросились к входной двери, где мужчины в комбинезонах грузили клетки в фургон с надписью «Герпетологическое общество» на задних дверцах. Светила полная луна, и ее свет отражался на стеклянных стенах Змеиного Зала, как огромный драгоценный камень, излучающий яркое-яркое сияние, — возможно, бриллиант. Когда Брюс употребил слово «блестящий» применительно к Дяде Монти, он имел в виду «известный своим умом или познаниями». Но когда это слово употребили дети — и когда они думали о нем теперь, глядя на сверкающий в лунном свете Змеиный Зал, — оно означало нечто гораздо большее. Оно означало, что даже в их нынешних печальных обстоятельствах, даже в череде несчастий, которые будут их преследовать на протяжении всей жизни, Дядя Монти и его доброта будут сиять в их памяти. Дядя Монти был блестящим, и время, что они провели с ним, было блестящим. Брюс и его люди из Герпетологического общества могли рассеять коллекцию Дяди Монти, но никто никогда не смог бы рассеять в памяти Бодлеров его светлый образ.
«До свидания!» — кричали они, когда клетку с Невероятно Смертоносной Гадюкой грузили в фургон. «До свидания! До свидания!» — кричали они, и хотя Гадюка была задушевной подругой только Солнышка, Вайолет и Клаус плакали вместе с сестрой. А когда Невероятно Смертоносная Гадюка посмотрела на них, они увидели, что она тоже плачет и из ее зеленых глаз падают крохотные блестящие слезинки. Гадюка тоже была блестящей, дети посмотрели друг на друга и увидели свои собственные слезы, увидели, как они блестят.
— Ты проявил блестящие способности, — шепнула Вайолет Клаусу, — собрав информацию про Мамбу дю Маль.
— Ты проявила блестящую находчивость, — шепнул Клаус Вайолет, — добыв улики из чемодана Стефано.
— Блестяще! — снова сказала Солнышко, и Вайолет с Клаусом обняли свою маленькую сестренку. Даже младшая Бодлер проявила блестящую сноровку, вместе с Невероятно Смертоносной Гадюкой отвлекая взрослых.
— До свидания, до свидания! — кричали блестящие Бодлеры, маша руками рептилиям Дяди Монти. Они стояли в лунном свете и продолжали махать руками, даже когда Брюс захлопнул дверцы фургона, даже когда фургон миновал кусты в виде змей и покатил по подъездной дороге к Паршивой Тропе, даже когда он свернул за угол и скрылся в темноте.
Моему любезному издателю
Я пишу вам с берегов Озера Лакримозе, где исследую развалины дома Тети Жозефины, чтобы до конца понять, что здесь произошло после прибытия бодлеровских сирот.
Пожалуйста, в ближайшую среду пополудни зайдите в ресторан «Кафка» и закажите самому высокому дежурному официанту горшочек жасминного чая. В том случае, если мои враги не преуспели в своих намерениях, вместо чая он принесет вам конверт. В конверте вы найдете мое описание этих ужасающих событий под названием «Огромное окно», а также набросок Гиблой Пещеры, мешочек битого стекла и меню ресторана «Озабоченный клоун».
Там же будет находиться пробирка с 1 (одной) озерной пиявкой, так что мистер Хелквист сможет нарисовать точную иллюстрацию. Пробирку не открывать Ни При Каких Обстоятельствах.
Помните, вы моя последняя надежда на то, что о бодлеровских сиротах будет наконец рассказано широкой публике.
Со всем подобающим почтением
