Дорохов почувствовал спазм в горле, но каким-то чудом ему удалось взять себя в руки, и его ответ прозвучал спокойно:
— Конечно, нет.
— Ваша сестра сейчас в полном порядке. Она в нормальном обществе и ни в чем не нуждается. И если вы будете вести себя разумно, с ней ничего плохого не случится. Вы меня поняли?
— Да.
— У вас десятисуточний отпуск, взятый вами в связи с семейными обстоятельствами, так?
— Да.
— Продлевать отпуск не нужно. Родителям пока ничего не объясняйте, но уже сейчас начинайте их готовить к тому, что вы не сможете продлить свое пребывание здесь и будете вынуждены возвращаться обратно. Как вы им это объясните — ваши проблемы.
Мужской голос, доносившийся из трубки, был резкий, сухой, как удары бича, как внезапная автоматная очередь.
— Да, я понял.
— Прежде чем мы свяжемся с вами, вы еще раз хорошенько все обдумайте. Искать нас не нужно, мы сами установим с вами контакт. В органы не обращаться, для вашей сестры это смертный приговор. Пока все, Дорохов. Отбой.
Александр положил трубку на место, затем вернулся в прихожую, чтобы взять из кармана куртки забытые там сигареты.
— Кто звонил, Саша? — спросила Вера. — Как-то странно ты разговаривал: только «да» и «нет».
— Да так, знакомый один звонил, — сказал Александр, стараясь не выдать своих чувств. — Пойдем, батя, на балкон перекурим, заодно посовещаемся там, посекретничаем, как и положено военным людям...
Часть 2
Беги, Алина, беги...
Глава 1
Заварзин и его заместитель Валера Трофимов уже три часа кряду, начиная с девяти утра, ломали головы над тем, какие еще меры предпринять, чтобы качественно выполнить секретное задание своего руководства. У них по-прежнему было мало информации о тех «новинках», что появились в последние месяцы на отечественном рынке наркотиков и психоделиков. Пока что они сошлись во мнении, что в этой сфере происходят довольно загадочные события — взять ту же историю с «неометадоном» или наиновейшим препаратом «антигер» — и что начальство поступило правильно, решив разобраться во всех этих вопросах и направив на этот участок свои лучшие кадры, то есть именно их.
В полдень в офисе «охранного агентства» появился Подомацкий: поскольку Леший с неугомонной журналисткой до трех утра шнырял по злачным заведениям ночной Москвы, втайне от последней, кстати, купив в клубе «Эльдорадо» две капсулы «антигера», то ему было разрешено прийти на работу попозже.
Подомацкий освободился от верхней одежды, после чего сделал объявление:
— Вынужден вас прервать, отцы-командиры... К нам едет ревизор!
— Кто едет? — удивленно переспросил Трофимов. — Какой еще на хрен ревизор?
— Бельская должна подъехать? — догадался Заварзин. — И что, сильно сердится на нас?
— Этой ночью погуляли на две штуки баксов, — беззаботным тоном сказал Подомацкий. — Не знаю, сердится она или нет, но только что звякнула мне на «мобилу» и сообщила, что через полчаса будет у нас в офисе...
— Тогда я отчаливаю. — Трофимов торопливо оделся, но у двери на мгновение застыл. — Кстати, не мешало бы как следует просветить саму писательницу! А заодно пробить те источники, откуда она черпает свою информацию...
— С Бельской у нас отдельная история, — спокойно сказал Заварзин. — Вы не находите, что кое в чем эта девушка разбирается лучше нас? И если у нас в этом деле появились первые серьезные зацепки, то именно благодаря нашей отважной журналистке.
Надо признать, Бельская умела владеть собой. Она не произносила сердитых слов, не брюзжала по поводу неудач и даже не вспоминала о потраченных вроде как впустую деньгах. Правда, в ее тоне сквозили нотки недоумения — «как же так, господа? почему нет нужных мне результатов?» — но она по-прежнему вела себя корректно и даже не выглядела особо расстроенной тем, как продвигается затеянное ею журналистское расследование.
— Андрей, что-то у нас не клеится, — сказала Бельская. — Я все прекрасно понимаю... В том смысле, что вы не обязаны делать за меня мою работу. Я вас наняла для того, чтобы вы смогли подстраховать меня и моих помощников на случай какой-нибудь провокации...
— Никаких помощников, Алина, — покачал головой Заварзин. — Я выдвинул это условие, вы на него согласились, и я вынужден на нем настаивать.
— Но я боюсь, что тогда у нас ничего не выйдет.
— Почему? У вас есть основания сомневаться в нашем профессионализме?
На Бельской вновь была укороченная юбка, она сидела, скрестив длинные стройные ноги, уверенная в своем женском обаянии. Заварзин же старался смотреть не на ее прелестные ножки, а в зеленые переливчатые глаза, которые тоже изучающе глядели на него.
— Я так не говорила. И все же есть одно «но»...
— Да, я вас слушаю.
— Понимаете, Андрей... Я уверена, что в «Люксоре» и в «Эльдорадо» имеется то, ради чего я вас туда посылала. Но вы либо не смогли приобрести это для меня, либо...
— Либо что?
— Есть опасения, что вы морочите мне голову или же ведете какую-то собственную игру.
Заварзин открыл верхний ящик стола. Порывшись в его внутренностях, извлек оттуда пачку стодолларовых купюр. Не пересчитывая, выложил их на стол и, чуть привстав с кресла, передвинул всю стопочку на другой край, поближе к Бельской.
— Что это означает, Андрей? — Алина мастерски изобразила недоумение. — Как прикажете вас понимать?
— Это следует расценивать так, что я не могу более участвовать в мероприятии, целей и задач которого совершенно не понимаю.
— Но я ведь вам плачу не за то, чтобы вы что-то «понимали», не так ли? Мне нужна защита, только всего.
— Алина, мы дорожим собственной репутацией, после длительной паузы сказал Заварзин. — Вы можете взять деньги, здесь сумма, эквивалентная вашим затратам последних дней... Да, пожалуй, так будет лучше всего. Вы берете деньги, прячете их в свою сумочку, мы прощаемся и навсегда забываем о существовании друг друга...
Журналистка задумчиво погладила ладошкой свою обтянутую тончайшей лайкрой круглую коленку, затем спокойно произнесла:
— Уберите деньги, Андрей, они ваши... Вам нужно больше информации? Вы не понимаете, зачем я все это затеяла? Ну что ж... Собирайтесь и поехали — я намерена вам кое-что показать.
Глава 2
Николай Иванович Мезенцев, генерал-майор милиции в отставке, а ныне руководитель негосударственного фонда «Возрождение», никого особо не выделял из своего ближнего окружения и уж тем более никому не доверял своих сокровенных помыслов и тайн.
Исключением из этого правила, да и то с оговорками, являлся лишь один человек, которого сам Председатель наделил довольно мрачным прозвищем — Асмодей.
Алексей Асмолов, бывший сотрудник ГРУ, возраст тридцать семь лет, не женат, бездетен. Уволился из своего ведомства полтора года назад в полковничьем звании. Теперь входил в руководящее звено того бизнеса, во главе которого стоял Николай Мезенцев, основатель Фонда.
Асмолов — прелюбопытнейшая личность.
Довольно длительное время этот человек входил в состав экспертной группы российской военной разведки, занимающейся, вопреки некоторым параграфам Устава СНГ, сбором развединформации по
