Тэлбота!
Уоррен бросил быстрый взгляд на Марка, и в глазах его было какое-то странное выражение — вполне любезное, но отчужденное.
— Он не... Я вовсе не... — взволнованно начала оправдываться Эйлис, но Мелани опять прервала ее, пустившись в рассуждения о достоинствах Джейсона. Она всерьез вознамерилась не дать Эйлис заговорить. Ее одолевали ярость и унижение. Но тут положение спас Чонси Беддингтон.
— Моя дорогая, — сказал он, подходя и предлагая ей руку, — Одри уже всех рассаживает.
Они отыскали свои места за столом на двенадцать человек, который заняли вместе с ними еще несколько пар. Последними подошли Марк Кимброу с герцогиней Данфи. Их места были как раз напротив Эйлис. К счастью, между ними стояли огромный букет алых роз и высокий подсвечник, так что не только поддерживать беседу, но и ясно видеть друг друга через стол было невозможно.
Линда дожидалась удобной минуты, чтобы сделать решительный шаг. Когда официанты засуетились, освобождая столы для следующего блюда, Линда в общей суматохе подошла к столу Уоррена.
— Можно мне поговорить с тобой конфиденциально? — спросила она громко, так, чтобы его дама ее слышала. — Это займет всего секунду.
С колотящимся сердцем глядела она, как Уоррен Чарльз Джеффри Резерфорд-Джеймс, наследный виконт Аттенборо, поднялся из-за стола. Она была уверена, что Уоррен не откажет ей. Принятые в высшем обществе, к которому они оба принадлежали по рождению, правила хорошего тона требовали неукоснительной учтивости, особенно в присутствии посторонних.
— Так в чем же дело? — спросил Уоррен, когда, взяв под руку, она повела его в картинную галерею.
— Давай сядем, — предложила она, желая осложнить ему возможность ускользнуть.
Уоррен нехотя уселся напротив нее. Карие глаза глядели внимательно, без улыбки.
Эту речь она репетировала много лет, мысленно повторяя ее снова и снова, но сейчас, когда надо было произнести ее, слова застревали в горле.
— Уоррен, я хочу, чтобы ты знал, как ужасно я раскаиваюсь в том, что сделала.
Молчание.
— Ты был так великодушен. Я не понимала, каким сокровищем владела, пока не потеряла его.
Уоррен смотрел на нее рассеянно и недоуменно, словно не понимая, о чем это она толкует.
— Я любила тебя... и, честно говоря, до сих пор люблю. Не знаю, что это тогда на меня нашло...
— Спасибо за такое признание, — произнес он равнодушным тоном, от которого мороз побежал у нее по коже. Это было хуже любых сердитых слов.
— Я поступила отвратительно, — сказала она дрожащим голосом. — Дай мне возможность доказать мою любовь.
— Прошлое осталось в прошлом, — сказал Уоррен, легко поднимаясь на ноги. Обойдя кресло, он оперся обеими руками о спинку. — Все кончено, и возродить это не в нашей власти... даже если бы мы и мечтали об этом. Береги себя.
И с этими словами он ушел.
После ужина Чонси сопроводил Эйлис в зал, где играл оркестр. Скользя в танце в объятиях герцога, она размышляла над тем, как она могла опять так ошибиться. Марк такой же бессовестный лжец, стремящийся лишь к деньгам и власти, как и все прочие. Марк Кимброу просто вульгарный соблазнитель. Ей еще повезло, что правда открылась относительно быстро. Есть время все забыть. Да, именно так она и сделает. Она будет веселиться, словно никакого Марка и не было.
Ее кружили кавалеры — то один, то другой, — имена и лица их она не в состоянии была запомнить. От выпитого шампанского она заливалась смехом и болтала, болтала без умолку. В сторону Марка она заставляла себя не смотреть и тем не менее знала, что он, танец за танцем, танцует с Шармейн. Они прекрасно смотрелись вместе — высокие, темноволосые, похожие на мастерски подобранную пару чистокровных скакунов.
Глава 12
Эйлис свернула с Шефтсбери-авеню на Эрлхем-стрит и, быстро пройдя мимо рядов уличных торговцев, очутилась на улочке, ведущей к Тауэру. Моросил дождь, и тротуары были мокрыми и скользкими.
Эйлис никак не могла разобрать нацарапанный на бумажке адрес. Окинув недовольным взглядом китайский рынок, она увидела на другой стороне улочки старое кирпичное здание с георгианским фасадом и резными решетками, которое, судя по всему, и было целью ее путешествия. Над затейливыми, видимо, много лет не открывающимися двойными дверями готическими буквами была вырезана надпись: «Театр Ридженси».
Эйлис потянула дверь на себя — Рената и Линда должны ждать ее внутри. Неподатливая дверь со скрипом отворилась, и Эйлис очутилась в фойе. Бр-р... промозглая сырость, запах плесени, с потолка свисает голая, без абажура лампочка. Да не ошиблась ли она?
— Эй! — крикнула Эйлис, и голос ее гулким эхом разнесся в пустоте. — Эй!
Она раздвинула пахнущие плесенью портьеры, отделявшие фойе от зрительного зала. В самом конце его сквозь закрытый занавес пробивался луч света. Она выждала несколько секунд, привыкая к тусклому освещению.
— Линда? Рената?
Никто не отозвался. Эйлис пошла по проходу по направлению к свету, оглядывая зал. Все вокруг толстым слоем покрывала паутина. Амфитеатром поднимались ряды продавленных и поломанных некогда ярко-алых кресел с порванной в клочья обивкой.
— Мы здесь, Эйлис! — отозвалась наконец Рената.
— Ну, какое впечатление? — голубые глаза Линды смотрели выжидающе.
— Я... Я... Не... — забормотала Эйлис. Ей не хотелось огорчать приятельниц, видимо, настроенных вполне оптимистически.
— Не ожидала такого? — рукой в кольцах Рената махнула в сторону рампы.
— Да, — призналась Эйлис. — Сколько же лет здесь не играют?
— Да лет десять, — ответила Линда. — Отыскать приличное театральное помещение в Уэст-Энде не так-то просто. Большинство арендовано на много лет вперед.
— И это лучшее, на что мы можем рассчитывать? — нахмурилась Эйлис.
— Да, — заверила ее Рената, направляясь за кулисы. — Мы покажем тебе два других поблизости, но они еще хуже.
— Ну хоть ремонтировать помещение вы собираетесь?
— Администратор пообещал нам от имени владельца большую скидку, если мы арендуем здание на два года, — сказала Линда.
«Интересно, что он называет большой скидкой?» — подумала Эйлис. Проще всего было бы сжечь этот театр и на его месте построить новый.
— Давай пойдем и осмотрим два других здания, — предложила Рената, когда они вернулись в заплесневелое фойе.
— Здесь рядом театр Амбасадор, ведь так, кажется? — спросила Эйлис, когда они вышли на улицу и она нырнула под зонтик Линды.
— Да, за углом.
Известие это ободрило Эйлис. В театре Амбасадор рекордно долго шла «Мышеловка». Значит, по крайней мере, район они выбрали хороший. Ветер стих, но дождь лил как из ведра. Эйлис мысленно выругала себя: почему она в Испании вместо этого идиотского платья для коктейлей, которое надевала на прием, не купила себе дождевик? Воспоминание о приеме заставило ее вспомнить о Марке. Несмотря на шокирующую неожиданность всего произошедшего, слез, чтобы облегчить боль, она в себе не находила. Она все не могла свыкнуться с мыслью, что Марк женился ради денег. В Мексике Марк казался таким искренним, таким безукоризненно честным... Но он не позвонил ей. Конечно! Зачем звонить, когда все мысли заняты элегантнейшей из женщин. Видно, и вправду Эйлис была для него девушкой на одну ночь, и ничем, кроме этого.
— А Стивен где? — прокричала Рената, перекрывая шум дождя. — Я считала, что вы придете
