бы и тема для разговора нарисовалась), а тут такое заявленьице!
— Я? На тебя?? Я думала, это ты на меня обиделась…
— За что? Придумаешь еще! — фыркнула Маша. Не пренебрежительно, как всегда, а скорей примирительным тоном.
Выяснив, что никто ни на кого зла не держит, они на радостях по-сестрински обнялись. У Яны словно камень стопудовый с души свалился: так бывает обычно после мучительной затяжной ссоры, когда помиришься наконец и вприпрыжку хочется скакать от приступа щенячьего счастья! Ну, или еще того лучше — крутиться на одном месте, как глупый молодой пес, гоняясь за собственным хвостом. Машенция, впрочем, успела бросить молниеносный косящий взгляд на галерку: никто там в их сторону случайно не пялится, не хихикает втихаря?.. (Наверно, все-таки задело в прошлый раз Каплино ехидное замечание про 'неправильную ориентацию'!)
Под влиянием этого происшествия Янка твердо для себя решила, что все ее фантастические сны и видения — это одно, а реальная жизнь, оказывается, — нечто совсем другое. Как говаривал в свое время Свирид Петрович Голохвастов: 'Это вам не что-либо как, а как-либо что!' На всякие смутные предчувствия и воспоминания о прошлых жизнях (в одной из которых они с Машей, по идее, рассорились) тоже нельзя полагаться вслепую. У Машки-то ничего плохого и в мыслях не было, а она, Яна, уже успела себе вообразить неизвестно что! 'Дошла до ручки', сказала бы в подобном случае мама — весь последний месяц со старинной подругой едва разговаривала. Стыдно, господа-товарищи!
А может, это всего лишь ее неумеренная фантазия? Отголоски прочитанных в детстве книг (она ведь их глотала тоннами без разбору), поразивших воображение фильмов или песен, и ровным счетом ничего больше! Проверить-то как? Никак не проверишь. Следовательно, и доказательств никаких нет…
Янка мучилась своими гамлетовскими сомнениями всю геометрию, а на большой перемене подоспел для нее личный персональный сюрприз, хоть как-то разбавил однообразное существование. Мимо их с Галькой парты прогулочным шагом продефилировал злостный 'инквизитор', он же Стас Капля, и на какую-то долю секунды замешкался. Со спины было не разглядеть, зачем… У Яны внутри зашевелились очень нехорошие подозрения и она со всех ног ринулась проверять: не подсунул ли опять чего? (После той дурацкой записки про Фантомаса от него можно ожидать чего угодно!) Вариантов было превеликое множество: осу в спичечном коробке, жвачку под парту, щедро вывалянную в меле тряпку на стул… А может, традиционную (всех времен и народов) кнопку, это уже на случай полного отсутствия мозгов!
Как ни странно, ничего похожего ни под партой, ни на парте не обнаружилось. Янка еще минут пять ходила кругами вокруг места преступления, напоминая себе плохую пародию на великого сыщика с Бэйкер- стрит. А Капля со своей почетной 'Камчатки' за всем наблюдал (разве что без бинокля!) и довольнейшим образом на ее бесплодные старания ухмылялся. Завидев его ухмылку, Янка рассердилась уже всерьез и принялась лихорадочно ворошить разбросанные по всему столу тетради — свои вперемешку с Галиными, — пока из одной не выпала длинная плитка шоколада.
Капля застеснялся и спрятал бесстыжие глаза, а Яна и здесь не сразу поверила: тщательно сей загадочный предмет со всех сторон изучила и даже обнюхала. На всякий пожарный: а вдруг он какую-то вонючую гадость под обертку подсунул?..
Но шоколад был запечатанным, как полагается, на первый взгляд все без подвоха. Стас уже пересмущался и исподлобья на нее посматривал, для конспирации развернувшись всем корпусом в противоположную сторону. Янка издали милостиво ему улыбнулась и под благодушное настроение слегка прижала руку к сердцу — поблагодарила, значит. И не без самодовольства подумала, что в следующий раз надо заказывать белый с орехами, он вкуснее. (Ну, или на крайний случай молочный с изюмом, тот тоже ничего.)
Вот тут-то и настигла расплата за потрясающие своей скромностью мысли: из коридора налетели подружки и мигом ее шоколадку переполовинили, только клочья фольги во все стороны полетели. Янка, в общем-то, и не возражала: позаботиться о фигуре тоже не помешает, а то она с такими темпами скоро ни в одну дверь не пролезет! Разве что в двойную парадную. Капля при виде этой вопиющей неблагодарности оскорбленно засопел (даже с 'Камчатки' было слышно) и презрительно продемонстрировал ей спину в черном свитере и темно-русый стриженый затылок — обиделся, надо понимать. Так попытка примирения и сорвалась, не успев толком развернуться…
После этики нагрянула, как снег на голову, их классная Оксана Юрьевна — хоть английского сегодня не предполагалось, — и во всеуслышание объявила, что четвертая пара отменяется. Терпеливо переждала, пока стихнут радостные девчачьи визги и зычное казацкое улюлюканье, и без лишних предисловий погнала их всем колхозом во двор на уборку территории. Девчата без промедления заныли по поводу супер- уложенных волос (Макарова), колготок и мини-юбок (они с Галькой), ну и длинных ногтей, разумеется (это уже к Алине). Но классная и слышать ничего не хотела, пришлось со стенаниями подчиниться. Тем более, что погода как-то незаметно нарисовалась довольно теплая и по всем параметрам приятная — ни за что не скажешь, что уже начало ноября!
Они повыскакивали на улицу в одних свитерах, про куртки и пальто никто даже не вспомнил (хоть как Оксана Юрьевна на них не ругалась, что 'вызовет к директору создателей'). И только подлила масла в огонь: заслышав про 'создателей', ребята уже окончательно впали в свое знаменитое на весь лицей невменяемое состояние. В результате англичанка махнула на них рукой — дескать, делайте, что хотите, только меня не трогайте! Лишь раздала перед уходом руководящие указания: раздобыть у завхоза грабли (для девочек) и лопаты (для мальчиков) — так несколько раз и подчеркнула назидательным тоном. (Видимо, чтоб по простоте душевной не перепутали!) А сама покрутилась для порядка еще минут пять и убежала по своим делам, сказала только, что к концу пары придет проверит.
Словом, главная опасность миновала, можно было с чистой совестью расслабиться и наслаждаться погодой. Одна только Машка-Марианна продолжала на все лады зудеть, ворчать и возбухать, но никто из подруг ее не поддержал: слишком лучезарное наклевывалось от мягкого осеннего солнца настроение. Юлька смешно пошевелила ушами — это ее любимый трюк, во всем лицее никто больше так не умеет, — и со знанием дела подключилась:
— I hate Mondays! (Ненавижу понедельники!)
'Шрэк-2', Бандерас в роли Кота в сапогах!' — почти что автоматически щелкнуло у Янки в голове. У них в лицее это считается особым шиком — вставлять при разговоре расхожие фразы из мультов (как старых советских, так и современных голливудских). А если еще и на английском, то ва-а-ще крутизна! Честно говоря, Яна только ради этого и берет иногда у Оксаны диски с англоязычными фильмами без озвучки — чтоб при случае блеснуть перед честным народом эрудицией. А англичанка на первом же родительском собрании в этом году расхвалила донельзя за невиданное учебное рвение, только поставила перед всеми в неудобное положение! Зато мама еще неделю после того цвела и пахла — ну хоть какая-то вышла польза…
Настроение царило сугубо нерабочее. Пацаны нагребли со свежей по-летнему травы гору ярко-желтых кленовых листьев, свалили их на манер египетской пирамиды и устроили прыжки в длину с разбега. Девочки со снисходительным видом на их запорожские забавы посмеивались, но когда мальчишки устали и разбрелись кто куда, то безбашенная Юлька тоже подключилась — просто не могла упустить эту шикарную возможность! Разбежалась, высоко закидывая длинные и даже в джинсах заметно голенастые ноги, и в полном блаженстве развалилась на листьях, раскинув руки. И настолько счастливая у нее была физиономия, что Янка и себе не удержалась, присоединилась вторым номером — 'все побежали, и я побежал…'
Оказалось, ни с чем не сравнимый кайф: когда разбегаешься изо всех сил и падаешь спиной на мягкое и шуршащее, прямо с размаху и не глядя, на авось… Про неспортивную свою юбку Яна совершенно забыла — хорошо, хоть никто из пацанов не пялился, — но это была самая малая из всех бед. Когда наконец из гостеприимной кучи выбралась, задыхаясь от смеха и в прямом смысле на карачках, подруги с обычными шпильками и смешками принялись вылавливать у нее из шевелюры сухие листья. А Макарова ядовитым голосом с безопасного расстояния сообщила, что поехали сзади колготки… Доигралась, короче.
Подружки не проявили абсолютно никакого сочувствия, радостно хихикали и дергали Яну за волосы сразу с нескольких сторон. Галька осталась верной себе, съюморила по-доброму, подкрашивая перед зеркальцем губы и кося на нее одним глазом:
— Гагарин долетался, а ты допрыгаешься!
