'Клоун-то он, может, и клоуном, но напряжение снял. Слава Богу…' — Яна вздохнула с облегчением. И действительно, сама атмосфера чудесным образом изменилась. Народ разом зашевелился: бабушка засуетилась у плиты, причитая об остывшем пироге, папа потребовал кофе, дедушка отложил свою газету и сдвинул на кончик носа массивные 'читальные' очки. Кое-то (не будем показывать пальцем!) уже успел расплескать на белоснежную праздничную скатерть холодный, а потому невкусный чай, и Гаврюха под ногами жалобно стенал о колбасе. А бабушка с торжественным праздничным лицом принялась разрезать пирог, что до сих пор благоухал на всю комнату.
'Ну хоть этого у брателло не отнимешь, виртуоз! — мысленно похвалила брата Яна, ударно трудясь над второй порцией любимого лакомства. — Разрядил обстановку…'
— Я вот на нее смотрю… — елейным голосом вмешался в ее размышления брательник-виртуоз, с достоинством облизывая пальцы. (На что бабушка великодушно промолчала, решила, видимо, закрыть глаза на всякие неподобающие Вишневским мелочи.) — И куда только все влазит?
— Ее сколько не корми, никакого толку, — с хитрой улыбкой поддержал папа. — Только продукты переводит.
Янка уже собралась обидеться по всем правилам и игнорировать их двоих весь оставшийся вечер, но стало лень. (Что ни говори, а бабушкин фирменный яблочный пирог всегда оказывал на нее самое умиротворяющее действие…)
А потом они втроем сидели-полуночничали на плоской, как заведено на юге, крыше, спать никому не хотелось. Во всяком случае, дети в один голос заявили, что нисколько не устали — ну хоть в чем-то проявили единодушие… Первые десять минут, впрочем, молодежь азартно шепотом переругивалась, решая, кому достанется лучший, 'элитный' гамак посредине крыши, самый широкий и удобный. Удачно спихнув брата наземь, Янка наконец завладела своим сокровищем единолично и в блаженстве замолчала, а Ярик обиженно насупился, даже в темноте было заметно. Великовозрастные детишки, детский сад по ним плачет! (Хотя тут и ежу понятно, не в гамаках все дело: просто соскучились друг по другу и пытаются наверстать упущенное.) Но вот и они затихли, устали, наверное, за этот богатый всевозможными событиями день.
Угольно-черное небо раскинулось прямо над ними, стоит лишь немного приподнять голову — и звезды прольют свой серебряный свет прямо на лицо. Сегодня они казались необыкновенно близкими, рукой подать. А ведь если рассуждать логически, то всего лишь два этажа и крыша, невелико возвышение. Да и яркие наверняка оттого, что огней за городом меньше, и Луны сегодня нет, не заглушает своим светом.
— Если хочешь, можем поменяться, — миролюбиво предложила Янка и шмыгнула для достоверности носом. — Мне не жалко, Ленин завещал делиться!
'Вот те раз, неужели у телепузика совесть взыграла?' — развеселился Володя. Ярослав не ответил, гордо проигнорировал ее великодушное предложение, но немного смягчился, перестал оскорбленно сопеть над ухом. И опять затихли.
— Так странно… — прервал их легкое молчание Ярик, разглядывая небо над головой. — Столько звезд… И вокруг каждой планетные системы, и на какой-то планете точно есть жизнь. Может, они тоже смотрят сейчас на небо и думают: 'Интересно, есть там кто живой?..'
Янка по своей несносной привычке перебила:
— А какой-то важный бородатый профессор отвечает: 'Нет, что вы-что вы! Жизнь существует только на нашей родной Синахапамуре… — она запнулась; очевидно, придумывала с ходу: — И больше нигде, это доказано нашей великой сина… хапамурянской наукой!'
Володя незаметно в темноте улыбнулся: до чего же он любил эти посиделки под открытым небом и жаркие споры до самого утра! Как бы там ни было с женой, зато с детьми ему крупно повезло: ну кто еще может похвастаться двумя такими орлами?..
'Орлы' мирно молчали, сибаритски потягивая из высоких граненых стаканов апельсиновый сок. (Вероятно, величественный звездный шатер над головой не располагал к пустой болтовне.) Через несколько минут Янка опять не выдержала и, заерзав, села почти вертикально в своем 'элитном' гамаке:
— Мне недавно такой сон снился!.. Будто я умею летать. И не было никаких аппаратов или крыльев, просто раскинула руки и полетела… Усилием мысли.
— Значит, растешь, — судя по голосу, протяжно зевнул Ярик.
Она упрямо встряхнула головой:
— Нет, это было на самом деле! Я когда-то умела летать, я помню это ощущение, чувство полета… Такое придумать невозможно. Еще я любила падать с большой высоты и у самой земли выравниваться, такой адреналин выделялся! Хотя это была не Земля…
Ярослав скептически хмыкнул:
— Другая планета?
— Ага! Мы все с других планет, — сообщила Янка самым обычным, едва не скучающим тоном.
— 'Бендер сегодня не обедал, и поэтому Остапа понесло'! — издевательски процитировал Ярик и лениво пошевельнулся, поменял затекшую ногу. Янка на его безразличие, разумеется, повелась и выпалила с вызовом:
— Земля была заселена искусственно!
— А ну-ка, ну-ка!.. С этого места поподробней, — Ярослав от неожиданности чуть привстал, Яна торжествующе вскочила на ноги и заходила взад-вперед, не в силах сдержать волнение. (Она ведь терпеть не может, когда ее не воспринимают всерьез! Володя улыбнулся, только зубы сверкнули в кромешной тьме.) А дочка уже завела свою историю мягким, полным таинственности голосом, каким обычно рассказывают на ночь сказки:
— Это был великий галактический эксперимент… Или нет, лучше не так. Однажды корабль инопланетян потерпел крушение на Земле. К счастью, они быстро все починили и улетели обратно домой, но мысль заселить Землю осталась. Наверно, она им просто понравилась… Так вот, через много лет Силы Света решили сделать из Земли галактическую колонию, центр по обмену опытом и передовыми технологиями. Нужны были добровольцы, их набирали с самых разных планет. Это были мы, я недавно вспомнила, как мы улетали на огромных кораблях… Может, потом как-нибудь расскажу. Вот поэтому у нас на Земле так много рас и народностей, сборная солянка.
Ярик в унисон ее словам замурлыкал себе под нос саундтрэк из 'Звёздных войн', от которых малая издавна без ума: сперва еле слышно, а потом все громче и громче, благо слух там самый что ни есть музыкальный. Володя на него шикнул — мол, обидится ведь, разве ты ее не знаешь?.. Янка на сей раз мужественно стерпела это вопиющее неуважение:
— Мы все согласились сюда прийти, чтобы продолжить свою эволюцию, на родных планетах нас провожали с большим почетом. И до сих пор, наверное, они за нами следят и переживают, если что-то не удается… — тут она вздохнула и надолго замолчала, пока Ярослав не сдался и примирительно спросил:
— А дальше?
Яна остановилась у поручней на самом краю, полуобернув к ним голову, светлые пушистые волосы зажглись в свете фар случайной полночной машины, как ореол. Жаль, лица не разглядишь. Наконец все же сменила гнев на милость и заговорила сдавленным голосом, словно вспоминала что-то до боли реальное — так Владимиру вдруг померещилось:
— Сначала у нас все было хорошо. Мы построили на Земле красивые города, жили в мире и согласии, никто даже и не знал, что это такое — война… Мы были бессмертными, умели летать, могли исцелять друг друга без всяких лекарств и общались с помощью телепатии. А слова были, в общем-то, не нужны, разве что для песен. Вся Вселенная нами гордилась, прилетало множество кораблей с экскурсиями… Потом о нас постепенно забыли, решили, что все наладилось. Какое-то время Землей никто не занимался… Этим воспользовались темные, произошла катастрофа — они захватили нашу планету и заразили ее космическим вирусом 'Грехопадение'. За один день мы потеряли все наши способности и стали смертными, на Земле началась смута. Они изменили нашу ДНК, инициировали самые низшие качества, человек скатился до уровня животного. Это было 130 000 лет назад, и с тех пор мы рождаемся и умираем, и снова рождаемся… Мы все оказались втянуты в Колесо Перевоплощений — Круг Сансары — и никак не можем из него вырваться.
— Подожди! Если это сделали темные, то какой им резон? Зачем им это надо? — поинтересовался Слава.
