Кащей пытался, но она сомневалась, что ему это удалось бы, да к тому же кровопийца больше на саму Людмилу посягал. Так что появление ламии оказалось для Хранительницы огромнейшей неожиданностью, ввергшей её в безнадежную растерянность.
Чародейка покосилась на кольцо с треснувшим фиолетовым аметистом. С недавнего времени она достала бабушкин подарок из шкатулки, в которую упрятала, думалось, навечно. В свое время оно хорошо её защищало и хотелось верить, что до сих пор не утратило своей силы.
'А ведь в словах котофея есть доля истины, — немного позже подумала она, уже лежа на диванчике, — сидеть и ждать нападения просто пытка… А что, если действительно убрать обережный круг? Ненадолго, на одну ночь только, все равно он этой твари небольшая помеха…'. И тут ей стало жутко — чародейка зримо представила себе, как не в силах совладать с неведомым врагом, она погибает, а барьеры рушатся…
Так вот ночь и пролетела — в бесплодных раздумьях, да пугающих своей правдоподобностью видениях.
А наутро, встав с больной головой от недосыпа, решила все-таки Людмила согласиться на предложение котофея и отправилась на кухню пить тонизирующие травки и приводить себя в боевую готовность. Ибо ещё одной бессонной ночи она не выдержит…
*****
Антон открыл глаза — в лесной избушке никого, кроме него, не оказалось. Он потянулся и понял, что чувствует себя не в пример лучше, чем вчера. Значит, хоть и вывернул он весь 'энергетический' напиток на пол, что-то все-таки сумело остаться внутри. Парень передернулся от отвращения, но отвергнуть очевидное не смог. Ничего не болело, и свежей 'отбивной' он себя не ощущал.
Заспанный Антон выбрался на улицу. Бррр, прохладно… О вчерашнем затяжном дожде напоминали только мокрые стволы деревьев, да кое-где на ветках поблескивали одинокие капельки, переливающиеся в лучах осеннего солнца. Он осмотрелся, отыскивая взглядом 'компаньонов'.
Отлюдок сидел на пне, неторопливо очищая ножом грибы. Рядом горел костер.
'Надо же, какой додельный, — с восхищением подумал Антон, — все успел с утра пораньше — и грибов набрать, и огонь развести'. А вот девушки нигде не оказалось. 'Неужели ушла? Пешком, а гнедую свою нам оставила?' — Парень глянул на лошадей, косивших на него глазами. В это верилось с трудом.
— Не ищи, скоро вернется. Пытается восстановиться, да куда ей… — не поднимая головы, сказал ведьмаг. — В лесной глуши трудно будет… Не с кого силу сосать…
— Можно подумать, ты, колдун, чем-то от меня отличаешься, — вышла из-за деревьев Чернава, услышавшая последние слова. — То же самое делаешь.
— Я ведьмаг, — поправил её Отлюдок, — это если ты для себя ещё не уяснила. Мне не нужно откачивать от людей то, чего вокруг не меряно. К тому же я знаю, как распределять внутреннюю энергию без ущерба для себя. Ты же выплеснула всё без остатка, как жива осталась — удивлен. Тебе сейчас никакого притока не будет, все, словно вода сквозь решето, уйдет… Зряшное дело. — Он мельком глянул на девушку, удовлетворенно хмыкнул. — Что, скажешь, я не прав?
Она только вздохнула. Прав, куда от этого деться?
— Наверное, глупо было пытаться скрыть от Морены. Ничего из этого не вышло…
— Держи, — Отлюдок протянул нож девушке. Антон подобрался поближе, всматриваясь. Нет, не вчерашний, так поразивший его, обычный складень.
Ведьмаг встал с облюбованного им пенька, уступая место 'на кухне' ведьме, с недовольной миной взявшейся за чистку грибов.
— Понял, в чем все дело? — отойдя в сторону, спросил Отлюдок парня. — Сестре твоей опасность грозит нешуточная, хоть и уверяла нас эта красавица, что с ней все в полном порядке. Времени, похоже, совсем нет…
— Эта Морена — кто она?
Непонятная гримаса исказила черты лица ведьмага. Он размашистым жестом провел вдоль горла и выразительно посмотрел на небо. Жестом, понятным без всякого перевода в любых обстоятельствах…
У парня похолодело внутри. Неужели всё так плохо? Но ведь Людмила там не одна… Баюн, Птах… Неужели не справятся? А вдруг нет?
— А ты поможешь нам? — с затаенной надеждой спросил он у ведьмага. Ведь сказал же, что берет его в ученики, неужели отступится, откажется от своих слов.
Ведьмаг задумчиво посмотрел на Антона, словно взвешивая — стоит ли овчинка выделки — затем, хлопнув его по плечу, залихватски подмигнул:
— Почему бы и нет?
Антон, с замиранием ожидавший ответа, слегка расслабился.
— Только вот дороги туда я не знаю…
— Как? — разочарованию парня не было предела. Он ведь почти уверил себя, что маг может все, а тут… Такая незадача…
— Я могу найти, — внезапно сказала Чернава, внимательно прислушивающаяся к разговору мужчин. — В другом обличье…
Оба обернулись к ней.
Ведьмаг хлопнул себя по лбу:
— Оборотная ведьма, как я не подумал! А что ж ты тогда все пешочком да на коняшке от Морены драпала? И дружинникам так глупо попалась?
— Мое второе 'Я' не борец, — она невесело улыбнулась, — скорее лазутчик, так что толку от оборота немного. Да и не могу мгновенно меняться. Только, — она в упор глянула на Отлюдка, — тебе придется силой со мной поделиться, заклинание без силы… Сам знаешь…
Слишком долгое молчание ведьмага насторожило Антона. Сразу вспомнилось, что говорил он вчера, когда приводил девушку в чувство, однако, подумав, тот ответил:
— Согласен.
— Только без него, — ведьма кивком головы указала на парня. — Не нужны глаза любопытные…
Антон разочарованно уселся на пенек. Впрочем, что там смотреть? Видел, как сестра оборачивалась — пренеприятнейшее зрелище…
Немного погодя Отлюдок вышел из избушки, уселся рядом прямо на влажноватый после дождя мох. Парень покосился на него — 'В кожаных штанах-то чего не сидеть…' — и только потом обратил внимание на камень в подвеске. Сейчас он был похож на сколок зеленоватого бутылочного стекла — такой же мутный и бесцветный, да и сам ведьмаг выглядел не ахти как.
— Раньше костер горел, а теперь свеча… — Парень вздрогнул от его хриплого голоса. — Жадна оказалась девица, словно впрок набрать хотела… да ладно, ей более нашего достанется, мы верхом поедем, а ей хоть четырьмя, да своими ногами бежать.
Зато когда в приоткрытую дверь избушки выскользнул изящный зверек и замер, почти не заметный на фоне темных бревен, Антон поразился — настолько он не был похож на измученную ведьму. Шерсть ласки лоснилась и отливала на солнце, словно лаковая, круглые глаза сочились таким самодовольством, что парню даже стало смешно от такого разительного контраста между человеком и зверем. Он хмыкнул.
— Быстро управилась, не ожидал. — Отлюдок быстро поднялся. — Завтрак отменяется. Чернава просила не терять её из виду и помочь, если что пойдет не так… Не уверена в себе наша девушка… — он нагнулся, подхватил веточки с нанизанными на них поджаривающими грибочками. — Пригодятся. По коням, Антон! По коням!
Он лихо запрыгнул на спину своего рыжего жеребца и рысью устремился за мелькнувшей меж деревьев лаской, забыв спросить, а умеет ли ездить верхом сам Антон…
ГЛАВА 10
