вчера вечером?
— Нет. Но это ведь ничего не значит. После полуночи за лифтами уже никто не следит, а портье в ночное время, похоже, самолично исполняет функции Сыскаря Пита — уж прости мне этот каламбур. Он признался, что давил подушку до самого утра. Так что часов в пять утра он бы никак не смог заметить миссис Ходжес, даже если бы она прошла мимо стойки в костюме Евы и во все горло распевала 'Янки Дудль'.
— Может быть, она вернулась к мужу?
— Увы и ах. Я ему звонил. По правде сказать, когда ты объявился, я только-только ему дозвонился;
— Стэн Рейдер не подавал вестей?
— Ни гу-гу.
— А как насчет наших запросов? Есть реакция?
— Пока никакого результата. Ни одна женщина не обращалась сегодня ночью в больницу с симптомами отравления угарным газом. Морис Оттман не обнаружен нигде между Кэтскилльким горами и Нью-Йорком. А что касается Ударника Дугана, то он в данную минуту с успехом может грабить мою собственную квартиру.
— Ну, теперь у нас появился ещё один пропавший без вести. Молодой парень по имени Билл Крофорд. — И я вкратце передал ему свой разговор с родителями Нэнси.
— Так, — задумчиво протянул Барни. — Ты полагаешь, что парень нес одежду для голой девицы, которую он где-то припрятал?
— Допустим. Окажи мне услугу?
— Какую?
— Попроси отдел по связям объявить Билла Крофорда в розыск в тринадцати штатах.
— Одного? Или в связке с Нэнси?
— Одного. Но пусть они добавят в текст фразу 'может быть вместе с…' ну и так далее.
— Сделаем. Что еще?
— У нас сейчас Нэнси объявлена в розыск фактически дважды — один раз как неизвестная голая девушка с возможными признаками отравления угарным газом, и вторично — как ушедшая из родительского дома. Однако есть вероятность, что она где-то может обратиться за медицинской помощью, так что первый наш запрос пока отзывать не следует. И учитывая, сколько уже времени прошло, нам надо объединить оба эти запроса в один и повторно разослать по нашим каналам.
— Как выглядит этот Крофорд?
Я повторил его описание, данное мне матерью Нэнси Эллис, добавив, что на Крофорде сейчас надеты полосатые штаны и голубая рубашка-поло.
— Записал. И не сочти этот вопрос за наглость — будь любезен, сообщи мне, где тебя можно найти в ближайшие два-три часа.
— Я займусь Нэнси и Крофордом. Они были на месте преступления, и они последние видели Грира живым — во всяком случае, Нэнси уж точно. Если не они убили его, то, возможно, что-то видели или слышали, а это даст нам в руки ниточку.
— Что-нибудь передать Стэну, если он вдруг позвонит?
— Скажи ему, что я буду в 'Голосистой Энни'. Он знает, где это.
— А потом?
— Не знаю пока. Все зависит от того, насколько мне повезет у Энни.
'Голосистая Энни' — маленький полутемный салун на Вустер-стрит представлял собой типичный бар для работяг, каких везде полно — даже пакеты с позавчерашним попкорном и лозунг над кассой, гласящий: 'МЫ ВЕРУЕМ В БОГА — ВСЕХ ПРОЧИХ ПРОСИМ РАСПЛАЧИВАТЬСЯ НАЛИЧНЫМИ'.
Сама же Голосистая Энни — настоящее имя Анна Вебер уроженка Пелл-стрит в нью-йоркском Китай- городе — была тот ещё фрукт: тучная старая ведьма-евроазиатка с серо-желтоватой кожей. Шеи у неё давно уже не имелось, черные глаза под набрякшими веками смотрели пристально, черные с синим отливом волосы свисали как пакля. К тому же она обладала голосом, который, по заверениям её постоянных клиентов, можно было услышать аж в Хобокене . Ее впечатляющая биография содержала в частности такие вехи профессиональная ныряльщица на пляже в Сан-Франциско, настоятельница шарлатанской дзен- буддистской миссии в Лос-Анджелесе, директриса бродячего цирка и тренерша женской группы дзюдо, организованной специально для юных любительниц восточных единоборств с Парк-авеню .
Но это все было в прошлом. Теперь Голосистая Энни удовольствовалась своим салуном, где по бросовым ценам подавали неплохие напитки, и исправно играла свою роль большой чудачки в районе, где издревле существует троекратное количественное превосходство больших чудаков над нормальными гражданами.
— Пиво? — пророкотала Энни, едва я вошел в бар.
Я кивнул.
— 'Миллер'.
— Неважнецкая сегодня торговля, — пожаловалась хозяйка, подставляя стакан под кран. — А как успехи в сыщицком бизнесе?
— Тоже так себе.
Она сняла пенную шапку указательным пальцем и поставила стакан на пробковую подставку передо мной.
— Могу представить. Ты с чем пожаловал, Пит?
Я вытащил фотографию Нэнси и положил её на стойку бара.
— Видела эту девушку, Энни?
Она стала рассматривать фотографию при свете лампы над кассой и потом вернула мне.
— Мне её слезки отольются, а, Пит?
— Нет, Энни. Считай, ты вообще не в курсе.
— Ну тогда ладно. Она была у меня однажды — с неделю назад.
— Ты с ней разговаривала?
— Чуть-чуть. С ней что-то было явно не то. Вроде она была под наркухой. Я боялась, как бы девка на окочурилась прямо в баре и не лишила меня лицензии.
— Ты не помнишь парня, с которым она ушла?
— Ну точно, я как в воду глядела! Как только она подцепила этого хмыря, я сразу поняла: с ним до беды недалеко.
— Высокий худой с вьющимися светлыми волосами?
— Он самый. Лет тридцать пять, и смазливый. Бабник, каких я мало видала. А видала я много!
— Как его зовут?
— Фред.
— Фред — а дальше?
— Понятия не имею, Пит. Я и имени-то его не узнала бы, если бы не услыхала, как к нему Упырь обращается.
— Какой ещё Упырь?
— Ну, так его все зовут. Вообще-то он Уилбер… Уилбер Лофтис. Да, правильно.
— А кликуха почему такая?
— А потому что он гробовщик. Вернее, готовится стать. Учится в училище — там им дают трупы резать. Знаешь, алкаши, замерзшие на улице… Невостребованные трупы — во как!
— Фред с кем-нибудь разговаривал кроме этого Упыря?
— Нет. Он тут и получаса и пробыл.
— А что этот Упырь… Уилбер Лофтис — твой постоянный клиент?
— Постоянный. По нему можно часы сверять. Каждый вечер ровно в восемь. С боем курантов входит.
— Энни, в городе у нас четыре или пять бальзамичек. Ты не знаешь, в которой именно он учится?
— Неа. Он, кажется, раз-другой говорил, да я не запомнила. Я только знаю, что он копается в этих
