Перрейра помрачнел.
— Капитан, если он что-то почует, вы же будете для него отличной мишенью. — Но одного взгляда на смуглое лицо да Силвы ему хватило, чтобы понять свою ошибку. — Есть, сеньор! — поспешно закончил.
— Сколько тебе времени понадобится, чтобы добраться туда и занять позицию?
— Минут сорок пять — час от силы.
— Тогда мы там будем через час с четвертью, — да Силва взглянул на часы. — Сейчас десять тридцать пять. В одиннадцать пятьдесят начнем операцию. Зайдем к нему в гости.
— Так точно, сеньор! — Перрейра вышел.
Да Силва вернулся к переговорнику и стал крутить ручку громкости. Но в ответ послышался лишь шум.
— Алло! Прием!
— Алло!
— Да что вы там как в рот воды набрали? Что у вас происходит?
Его невидимый собеседник попытался убедить капитана логическими доводами:
— Сержант ещё не вернулся, вот я и..
— Замечательно! Я прочитаю обо всем в завтрашних газетах! — удрученно буркнул капитан, встал и надел кобуру. Когда он снял пиджак со спинки стула, зазвонил телефон.
— Да? — пролаял капитан.
Это была его секретарша.
— Вам звонят, капитан…
— Пусть перезвонят попозже!
— Вас вызывает Буэнос-Айрес!
— Да? — Он скинул пиджак и сел за стол. — Алло! Я подожду. — Дожидаясь соединения, он вытащил из ящика стола карандаш, придвинул к себе блокнот. Наконец линия очистилась от посторонних шумов. У капитана заблестели глаза. — Эчеверрия? Привет! А? Да все хорошо. Сухогруз уже там? И ты говорил с капитаном… А? Очень хорошо. А объявление? Ты уверен? Отлично, просто отлично! Понял. — Он закончил писать. — Так ты уверен насчет объявления?
Гробовую тишину кабинета нарушило жужжание далекого голоса из трубки. Да Силва закивал.
— Очень хорошо. Более чем. А? — Он усмехнулся. — Да, удача мне улыбнулась. Это иногда важнее, чем дедукция. Спасибо тебе огромное.
Он положил трубку и стал обдумывать последние детали головоломки, которые, похоже, встали на свои места. Если только Себастьян не съехал… И если только это тот самый Себастьян… И если… Словом, оставалось ещё немало всяких 'если', но с другой стороны, все это очень похоже на правду и объясняет мотивы поведения всех… Он вырвал листок с нацарапанными пометками из блокнота, сложил его и сунул в карман. Потом встал, надел пиджак и мотнул головой в сторону двери. Безмолвный Рамос, который все это время стоял рядом с недоуменным выражением на лице, сразу понял смысл этого жеста. Он раскрыл дверь перед начальником и столкнулся с принявшим боксерскую стойку Уилсоном. Американец, смущенно улыбаясь, опустил сжатые кулаки.
— Привет, сержант. Здорово, Зе. Что это вы такие взбудораженные? Я встретил Перрейру — у него был такой вид, словно он летит на пожар. Да и у вас вид не менее серьезный. — Он полез в карман и вытащил клочок бумаги. Вот о чем я тебе говорил.
Да Силва взял у него листок и мельком глянул.
— Это может подождать. Мы очень спешим.
— Подождать? — обиженно переспросил Уилсон. — Ты даже не намерен сверить почерк?
— Нет, — ответил да Силва с довольной улыбкой. — У меня тут появилась одна версия, и если сейчас выяснится, что записку написал не Мендес, придется версию выбросить. А мне жалко. Да и времени нет. — глядя на Уилсона, он добавил. — Знаешь, дружище, ты в этой истории с самого начала не последнюю роль играешь. Ведь твой рассказ про сбежавшего больного из 'скорой помощи' и был завязкой дела. Так что у тебя есть шанс присутствовать при развязке.
— А что произошло?
— Пошли — все узнаешь. — да Силва подхватил его под локоть и потащил по коридору. — Тебе это может понравиться.
На мгновение заупрямившись, Уилсон сдался.
— Ну ладно, есть, правда, одна мелочь…
— Какая?
Уилсон приложил ладонь к затылку.
— Если мы поедем в полицейской машине с включенной сиреной, очень прошу тебя: пусть она воет как можно тише…
Глава 9
Насио Мадейра Мендес, медленно одолевая крутой склон ладейры Портофино, в четвертый или в пятый раз внимательно разглядывал ступени, но перед его глазами все ещё стояла другая картина: толстый коротышка падает на сиденье черного открытого 'кадиллака', на его маленьком круглом лице написано выражение недоумения. Больше времени рассматривать его у Насио не было, да и не требовалось. Насио без всякой жалости стер из памяти увиденное сквозь оптический прицел и обратил все свое внимание на широкие ступени, по которым поднимался. Размышляя о событиях получасовой давности, он не нашел никакой ошибки или огреха.
Ружье он засунул глубоко под постельное белье и ещё сверху положил подушку, чтобы очертания ружья не бросались сразу в глаза. Кресло вернул на прежнее место. Очки он водрузил на нос, револьвер запихнул за пояс под наглухо застегнутый пиджак, тщательно вытер дверную ручку. Все, как было предусмотрено. Он даже с усмешкой вспомнил, как из соседнего номера высунулась голова — сосед пытался определить источник странного звука, а доктор Карабеллу невозмутимо прошествовал мимо него и, отвечая на немой вопрос соседа, махнул рукой вглубь темного коридора, а дойдя до выхода на лестницу, сбежал по бетонным ступенькам вниз. Спустившись на первый этаж, он попал в коридор, ведущий к служебному выходу, остановился во мраке и, сняв резиновые перчатки, положил их в карман, потом открыл тяжелый засов и вышел на улицу.
Вдали на Бейра-Мар послышался вой сирен. Этот звук был довольно привычен для ушей обитателей Рио. Наверное, к военному мемориалу спешила 'скорая помощь', которая, как был уверен Насио, уже ничем не поможет его жертве. Он представил себе столпотворение на Парижской площади перед Мемориалом воинской славы, но на узкой руа Сенадор Дантас прохожие ещё ничего не знали о случившемся. Никаких признаков паники в связи с происшествием не было и здесь, когда он спокойно подходил к Лапа и под аркой прошел на руа Риачуэло и наконец добрался до ладейры Портофино.
Он остановился перевести дух и прислонился к низким каменным перилам, вглядываясь в море черепичных крыш внизу. Неделю назад он впервые за последние три года поднимался по этим ступеням — продрогший, промокший, уставший, не уверенный ни в будущем, ни в правильности своего решения вернуться в Рио при таких странных обстоятельствах. Теперь же, стоя на солнце под легким бризом, он снова ступал на эти камни, но все его сомнения улетучились. Задание было успешно выполнено, его ждал солидный гонорар. Он собирался поскорее убраться из города — но c этим пока можно повременить. Пока можно торжествовать победу и пересчитать деньги и уж если денег будет довольно, чтобы поделиться ими с Себастьяном, то и радость победы можно с ним разделить. Ладно уж, придется признать, что план Себастьяна, который поначалу не вызывал у него энтузиазма, все-таки оказался неплох. Во всяком случае, подумал Насио, план сработал, а это самое главное.
Он неторопливо поднимался по ступеням переулка и рисовал в своем воображении самодовольный оскал организатора успешно осуществленного дела. Даже Ирасеме придется выразить ему свое
