Вернуться в дом когда смотри сотриОкаменело пламя говоритьИ 37 наотмашь бьют часыИ хлеб растёт из хлебных горловинВернёшься в дом и не простишь когдаСтрашишься кожи смерти и себяУмеришь (прыг! — отмеришь семь сорокНа стаи мир поделишь всех потом)И потом отмороженным своимТебя коснутся из шестой строкиТвои три персонажа — идиш твойВсё чаще перемигивает войВернёшься в дом — на полку — в подкиднойИграешь с огородами — с одной…Как хорошо голодным в тридцать семьЧасов вставать или прилечь совсемВ доселе проницаемую смертьВернёшься в дом а дочитать ответНе провернёшься — яблочная синьРезина или воздух сам горитНа семь третей нас делит и следовНайти не можешь (но на всё готовНас ангел провести а изнутриОн с немотой своею)Говори
Степан Рыжаков
Переговорам в Атагах
Аты-баты, шли солдаты.Проклинали жизнь свою.Как нас предали когда-то,Дай гитару! Я спою!На могиле мать рыдает,Не унять её тоски.Холм могильный обнимает,Сердце рвётся на куски.Ну а те, кто жив остался,Помнят Грозный да Бамут,И Самашки, где ругался,Погибая, лучший друг.* * *Помнят все… Как вши съедали,Раны стыли на груди.И как вешали медалиТем, кто не был впереди.Нас в стране не привечают —Неугодные сыны.Дни войны не отмечают.Дня Победы лишены.Аты-баты, шли солдаты.Проклинали жизнь свою.Как нас предали когда-то,Дай гитару! Я спою!
