медсестре.
Ганс. Как он сегодня?
Медсестра. У генерала сегодня плохо со стулом.
Ганс. Вы ему дали таблетки?
Медсестра. Он их выплевывает.
Ганс. Значит, сделаем укол. Спасибо, Тильда.
Ганс и Клаус проходят дальше.
Клаус. И когда, ты думаешь, следует действовать?
Ганс. Подождем еще немного.
Клаус. И сколько же они могут еще держаться?
Ганс. Это зависит от обстоятельств... Однако я хочу, чтобы он остался в живых. Я хочу вылечить его. Суд мы устроим здесь, у меня...
Клаус. А что будет с ней?
Ганс. После суда, после того, как она выступит свидетелем обвинения в присутствии Макса...
Клаус. (Перебивает). А она пойдет на это?
Ганс. Пойдет... Она припомнит все, что Макс творил в лагере... Так поступали все, даже те, кто поначалу упорствовал... Как например, мой свидетель, ты помнишь?
Клаус. Здесь другое дело! Она так любит Макса...
Ганс. Возможно... не знаю.
Клаус. Она точно не будет свидетельствовать против него.
Ганс раздумывает.
Ганс. Верно. Что творится у нее в голове... я никак не могу постичь.
Клаус. Я считаю, что пора действовать, Ганс.
В квартире Макса беспорядок. В мойке на кухне стопка грязной посуды. Стол не убран. Постель разобрана. Макс выносит мусорное ведро на небольшую террасу, выходящую во внутренний дворик. Здесь валяются пустые бутылки, стоит еще одно мусорное ведро. Он пытается навести хоть какой-то порядок, отодвигает бутылки, чтобы освободить место. Вдруг совсем близко раздается глухой выстрел. Макс оборачивается и видит дырку в стене. Охваченный ужасом, он пытается вбежать в комнату, но спотыкается о бутылки и ящики. Раздаются глухие выстрелы: явно стреляют с глушителем, одна пуля задевает руку Макса. На его лице — гримаса боли. Он подносит руку ко рту — зализать рану.
Лючия еще спит. Макс идет на кухню, ищет аптечку. Находит, открывает и видит, что она полупустая. Там только вата, аспирин, какие-то коробочки, порошки. Макс прикладывает вату к ране. Затем начинает отламывать кусочки оставшегося хлеба, и, наконец, будто охваченный безумием, начинает баррикадировать мебелью входную дверь, опасаясь вторжения. Лючия, воспользовавшись моментом, протягивает руку за кусочком хлеба.
Макс. Не трогай!
Лючия испуганно отдергивает руку и вновь ложится. Глаза ее полны ненависти. Звонит телефон. Макс спешит поднять трубку — он надеется на помощь. На другом конце провода Оскар, его коллега, дневной портье из гостиницы. Он звонит из телефонной будки.
Оскар. Макс, это Оскар. Ты искал меня?
Макс. Да, спасибо тебе. Ты откуда звонишь, из гостиницы?
Оскар. Нет... понимаешь, оттуда я не могу звонить...
Макс. Понимаю. Прекрасно понимаю. Это неважно.
Оскар. Чего ты хочешь?
Макс. Оскар... послушай, я в безвыходном положении. Ты не мог бы...
Оскар. Макс, мне очень жаль... Но я дал слово... Я не могу...
Макс. Ты чего-то боишься?
Оскар. Ты сам знаешь, я не хочу... я не хочу впутываться... Ты понимаешь, что я хочу сказать... Макс, мне должны вот-вот назначить пенсию как ветерану войны.
Макс (смеется). Ну, конечно... Спасибо, Оскар... Спасибо.
В постели полусонные Макс и Лючия, они совсем ослабели. Лючия, не отрывая глаз, смотрит на вазочку с мармеладом. Не в силах побороть искушение, она встает с кровати, хватает вазочку и начинает поглощать мармелад, готовая съесть, кажется, и саму вазочку. Макс наблюдает за ней, полуприкрыв глаза. С террасы раздается кошачье мяуканье. Дверь закрыта с тех пор, как ранили Макса. Лючия зазывает кота, гладит его...
В машине на улице Штумм дает знак Адольфу. Тот смотрит наверх, опускает стекло, целится из револьвера. Лючия ничего не замечает. Берет кота на руки и вносит его в комнату как раз вовремя. Шутки ради кладет кота на шею Максу. Макс слегка вздрагивает, открывает глаза. Смотрит сначала на кота, потом на смеющуюся Лючию с вазочкой в руках. Поглаживая кота, встает и направляется к Лючии. Лючия убегая, смеется, хотя она боится, что ее будут бить. Макс догоняет ее и жестом показывает: «Отдай вазочку». После непродолжительной борьбы, когда вазочка падает и разбивается, Макс собирает пальцами мармелад с ковра. Лючия подбирает донышко вазочки с сохранившимся мармеладом. Она засовывает в рот осколок вазочки, чтобы облизать его. В это время Макс хватает ее за руки. Лючия вот-вот может порезать губы и лицо. Ей становится страшно, но тут же она бросает ему вызов: пытается одними губами очистить осколок вазочки от крошек мармелада. Макс смотрит на нее и не мешает. Теперь Лючия пытается освободиться от стекла, но Макс не дает ей шевельнуть руками. Напряжение длится несколько секунд, наконец, Макс вытаскивает стекло. Отчаяние, борьба, еда придают Лючии смелости — она начинает соблазнять Макса. Макс в восторге: как будто бы он заранее знал, чем это закончится.
Макс кормит Лючию из ложечки. Она покорно глотает. Вокруг страшный беспорядок. Макс оценивающе смотрит на Лючию. У нее отсутствующий вид, она неряшлива и голодна. Макс начинает отчаянно искать еду: в холодильнике, на столе — все пусто. Он идет к двери, отодвигает шкаф. Смотрит на лестничную клетку сквозь дверной глазок. Убедившись, что никого нет, выходит и подбегает к дверям соседки. Звонит. Некоторое время все тихо, затем раздается собачий лай. Соседка, накинув цепочку, приоткрывает дверь. Макс роется в бумажнике.
Макс. Госпожа... я не могу выйти. У вас не найдется чего-нибудь поесть? Вот возьмите... Купите мне...
Соседка. А почему бы вам самому не сходить? Вы что, больны?
Макс. Там у меня в квартире человек болен...
Соседка. К сожалению, я сегодня не собираюсь выходить.
Макс. Но... это так необходимо... что-нибудь поесть...
Соседка. Я же вам сказала, сегодня я никуда не собираюсь идти.
В конце коридора в гостиной на диване Макс вдруг замечает Адольфа, раздетого по пояс.
Макс. Подождите минутку.
Женщина, недовольная тем, что Макс увидел молодого человека, пытается захлопнуть дверь. Макс успел просунуть ногу. Адольф вызывающе смотрит на Макса и подходит к двери. Отталкивает соседку.
Адольф. Я здесь из-за тебя.
Макс. Принеси мне что-нибудь поесть.
Адольф. Сию минуту. Только отдай мне ее.
Макс вскрикнув от ярости, ногой, которой он держал дверь, бьет его в пах, Адольф кричит от боли и закрывает пах руками. Соседка успевает захлопнуть дверь перед носом Макса.
Номер графини Штайн. Хорн делает графине массаж. В отдалении сидит Клаус с рюмкой в руке.
Графиня. Клаус, не пей один...
Клаус, засмеявшись, наливает и ей.
Хорн. Мадам, моя битва с алкоголем, кажется бесполезна... Вот он, здесь. (Указывает на печень.)... я его чувствую... А здесь вот... все пирожные. (Трогает бедра.) И как бы я ни старался, мне это не согнать...
Клаус. Эрика, он тебе ни разу не звонил?
Графиня. Ни разу. Дурак неблагодарный... (Смотрит ему в глаза.) Вы не посмеете
