напролет. В любом случае не мешай мне спать своими разговорами.
— Не стану, — коротко пообещал Рэндал.
Он поймал себя на том, что далее после столь краткого знакомства мальчишка ему очень не нравится. Неприязнь эта не стала меньше по прошествии многих дней и недель. Гаймар прогуливал урок за уроком и отвечал презрением мастерам, учившим его, но запоминал каждое новое заклинание с какой-то небрежной легкостью. Глядя, как трудно даются Рэндалу чтение и письмо, Гаймар не проявлял ни капли сочувствия. Бывший оруженосец все еще сражался с языком Брисландии — а приходилось изучать еще и Древнее Наречие. От таких усилий мальчик изо дня в день ложился спать с покрасневшими глазами и головной болью.
В отчаянии Рэндал попытался записывать новые слова на листок и читать их вслух. Но Гаймар, с легкостью читавший про себя на обоих языках, заявил, что новичок ему мешает, и выгнал того из общей комнаты.
Зажав в руке листок со словами, Рэндал мрачно поплелся куда глаза глядят. Он в нерешительности постоял на галерее, раздумывая, куда идти, затем повернул в библиотеку. На полпути вверх по широкой деревянной лестнице с причудливыми резными перилами он повстречал своего друга Ника.
— Ты, никак, в библиотеку собрался? — спросил старшекурсник. — Напрасно. Она закрыта. Сегодня Регенты экзаменуют одного вольного подмастерья, поэтому нам, простым смертным, придется искать для занятий другое место.
Рэндал вздохнул.
— Кто же кандидат, и каковы его шансы на успех?
— Это Боурин, — ответил Ник. — И, на мой взгляд, ему бояться нечего. Если все пройдет успешно, нынче вечером мы будем звать его «мастер Боурин». А до тех пор толпа учеников, жаждущих позаниматься, набьется в трапезную, и ты не услышишь даже собственных мыслей. Пойдем лучше поработаем ко мне.
Через полчаса Ник привел Рэндала к себе — в комнату на чердаке над плотницкой мастерской на окраине Тарнсберга. С крюков в стене свисала верхняя одежда, на шатком столике в углу стояли оловянный кувшин и кружка, над изголовьем узкой кровати висела лютня. Все остальное пространство было заполнено книгами, свитками, волшебными инструментами, они переполняли полки, громоздились на кровати, на единственном стуле.
— Добро пожаловать в мое скромное обиталище, — пригласил друга Ник. — Я хорошо помню, каково мне приходилось в первый год в Школе. Поэтому, если захочешь уединиться на часок-другой, приходи ко мне. Я скажу старому Джону Плотнику, что ты парень хороший, и он будет пускать тебя сюда, когда меня нет дома.
— Спасибо, — поблагодарил Рэндал и через минуту добавил: — Ты уже давно учишься в Школе… Ты знаешь Гаймара?
Ник поморщился.
— Ты что, сцепился с ним?
Рэндал кивнул.
— Я с ним в одной комнате живу. И, кажется, я ему не очень-то нравлюсь.
— Гаймару никто не нравится, — отозвался Ник. — Он младший сын лорда откуда-то с востока, и его семье вздумалось завести в своих рядах волшебника. У парня есть талант, есть темперамент, поэтому они оплачивают ему комнату и учебу в Школе, да еще и присылают денег на жизнь. Но ему самому больше всего хочется стать бароном, как отец.
— Забавно, — вздохнул Рэндал. — Именно от такой судьбы я и сбежал.
— Так я и думал, — сказал Ник. — А Гаймар, наверное, понял, кто ты такой, в первый же миг, как тебя увидел. И за это тоже невзлюбил.
— Так что же мне делать?
— Не обращай на него внимания, — посоветовал Ник — Насколько сумеешь.
Рэндал вздохнул.
— Пожалуй, это можно считать практикой в искусстве сосредоточения. — Он развернул свой свиток пергамента со списком слов и вслух начал зубрить: — Форс, фортис, фортем…
Время от времени скрываясь от суеты в комнате Ника, Рэндал постепенно начал овладевать сложным словарем и грамматикой языка волшебников. Но, как; Питер дал ему понять в первый же день, для овладения волшебным искусством недостаточно было просто знать слова.
Однажды, спустя несколько месяцев после прибытия в Тарнсберг, Рэндал сидел за столом в одном из классов на верхнем этаже Школы. Рядом с ним сидели одноклассники — ученики, поступившие в Школу за последний год. Сегодня мастер Тарн давал урок по зажиганию свечи. Возле учительской кафедры в высоком канделябре уже горела одна свеча. Посреди стола лежала целая корзина новеньких, незажженных свечей, перед каждым учеником стоял простой деревянный подсвечник.
Мастер-волшебник расхаживал перед классом и оглядывал столы, за которыми сидели ученики.
— Зачем зажигать свечу? — спросил он. Никто не ответил, и он продолжал: — Поставим вопрос иначе: зачем пускать в ход волшебство для решения такой простой задачи?
Он взял незажженную свечу и коснулся ее фитилем пламени свечи, горящей в канделябре. Фитилек вспыхнул, мастер Тарн поставил свечку в пустое гнездо канделябра. Один из учеников склонился над тетрадью.
— Погоди, — остановил его Тарн. — Это можешь не записывать. Я скажу, когда надо будет писать. Сейчас просто смотрите, что я делаю.
Ученик смутился. Рэндал потихоньку закрыл свою тетрадь — он тоже приготовился записывать слова учителя.
Тарн продолжал урок.
— На то, чтобы научиться зажигать свечу, существует три причины. Во-первых, вы учитесь самоконтролю. Стараетесь осторожно направлять свои усилия к нужной цели. Во-вторых, вы учитесь технике. Если заклинание будет наложено неверно, вы сразу увидите это — свеча не загорится. Третья и самая очевидная причина — умение зажигать свечу без подручных средств наверняка пригодится вам в жизни.
Мастер замолчал. Убедившись, что внимание учеников полностью направлено на него, Тарн продолжил:
— И еще одно замечание. Пока вы не овладеете в достаточной степени самоконтролем и техникой, не пытайтесь творить это заклинание в деревянном доме, если поблизости не будет учителя! Теперь начнем.
Рэндал взял из корзины свечу и установил ее в подсвечник. С минуту он пристально глядел на толстый цилиндр из пчелиного воска, проговаривая про себя слова огненного заклинания.
Он слышал, что колдовство это несложное — хорошенько потренируешься, и тогда повторять слова заклинания и делать колдовские пассы станет необязательно. Но Рэндалу до этого было далеко. Вскоре одна из самых старательных учениц сумела зажечь свечу. Рисуясь перед другими, она магическим путем загасила свечу, сотворив небольшой порыв ветра, затем снова зажгла ее. Однако ее ликование продлилось недолго: мастер Тарн заметил ее успехи и задал проработать ряд более сложных заклинаний. В довершение он заставил свечу вспыхнуть ярко-зеленым пламенем, и огорченная девочка безуспешно пыталась повторить его подвиг.
Все это время Рэндал изо всех сил всматривался в холодный фитилек своей свечи. Она и не думала гореть. Он еще раз прочитал слова заклинания. Никакого толку. Рэндал огляделся. Все остальные ученики, даже те, кто прибыл в Школу позже него, уже справились с заданием и гордо поглядывали на яркие язычки пламени.
Рэндал услышал шаги у себя за спиной. Он обернулся и увидел мастера Тарна Тот стоял и сверху вниз смотрел на него.
— Какие у тебя трудности, ученик Рэндал? — спросил волшебник. — Зажечь пламя — одно из самых легких магических упражнений.
— Мастер Тарн, у меня ничего не получается, — робким голосом признался Рэндал.
— Перескажи мне слова.
Рэндал прочел заклинание от начала до конца. Мастер внимательно выслушал, затем кивнул.
