значат!
— Подожди, Джон, мы сейчас говорим не о чувствах, мы говорим о деле. Да, признаюсь, знакомство наше не было случайным. Мы давно работали в том же направлении, что и «Ситроникс», но нам не хватало последнего штриха в схеме. Мои специалисты додумались бы до него, я не сомневаюсь, но позже, чем «Ситроникс» представил бы свою разработку. Вот мне и пришлось немного схитрить. Тогда на пляже я мгновенно поняла, в чем секрет твоей схемы, и, когда мы вернулись, сразу же рассказала все своим технологам. Но к тебе лично все это не имело никакого отношения!
— Это ты называешь «немного схитрить»? Лгать, изворачиваться, притворяться, как третьесортная актрисулька! Ложиться в постель, как последняя проститутка! Да Беверли в сто раз честнее и чище тебя!
Джон негодовал, бесился, но не мог уйти. Эта женщина словно околдовала его. Да, она обманула и предала его любовь, но он все еще любил ее. Или не ее, а ту, другую, свою Кэролайн, которая почему-то спряталась за маску циничной, деловой особы.
— Джон, я не лгала тебе, когда говорила, что люблю, и уж тем более не лгала в постели. Я не пошла бы на это только ради твоего изобретения, поверь!
— Ты хочешь, чтобы я тебе поверил? Теперь, когда ты предала все, что между нами было?
— Не надо мелодрам, — поморщилась Кэролайн. — Я сказала тебе правду. Я затеяла все для того, чтобы обойти «Ситроникс», но я не думала, что полюблю тебя и Рут.
— Не трогай Рут!
— Да, и Рут, — с нажимом произнесла Кэролайн. — Вы мне очень дороги, и я буду просто счастлива, если ты, подумав, сможешь понять меня и простить. Я люблю тебя, Джон, и хочу быть твоей женой.
Джон схватился за голову.
— Бред какой-то…
— Более того, — продолжила Кэролайн совершенно спокойно, — я предлагаю тебе работу в «Уэлш электроникс». Ты блестящий инженер. Теперь я могу предложить тебе достойное место и отличную зарплату. Захочешь — станешь директором. Я порядком устала тащить весь этот воз.
Джон смог только помотать головой.
— Я хочу только одного: никогда больше тебя не видеть.
— Что ж… — Кэролайн вздохнула. — Я могу тебя понять.
Джон поднял глаза, когда что-то тихо звякнуло о полированную поверхность стола. Это Кэролайн сняла подаренное им кольцо и положила перед Джоном.
— Возьми. Мне будет больно смотреть на него. Ты не смог меня понять.
Джон невесело рассмеялся.
— Интересно, а что из всех твоих слов вообще было правдой?
Кэролайн пожала плечами.
— Я действительно неплохо стреляю.
— Ты бьешь наповал.
Джон сгреб ладонью кольцо, сунул его в карман и, не поднимая головы, вышел из кабинета.
Словно пьяный, путая улицы, Джон вернулся к зданию «Ситроникса» забрать машину. Он смотрел на высотные корпуса корпорации, словно видел их впервые. Там, в коридорах, кабинетах, лабораториях Джон провел, как он думал, самую важную часть своей жизни. Там он стал видным ученым, уважаемым человеком, а теперь ему придется проститься и с этим. Вряд ли в таком замкнутом мирке, как Электронная долина, их с Кэролайн роман ускользнул хоть от чьего-нибудь глаза. А после сегодняшних событий его наверняка будут считать предателем интересов компании.
Джон решительно направился к входу в главное здание, поднялся на верхний этаж, к кабинету директора. Секретарши на месте не было. Джон взял лист бумаги, написал заявление об увольнении и, положив его в папку с текущими документами, вышел. Внизу он отдал опешившему охраннику свой пропуск, а на парковочное место поставил табличку «свободно». Вырулив за ворота «Ситроникса», Джон на секунду растерялся, но потом уверенно направил машину в сторону шоссе. Ему хотелось побыть одному.
— Мисс Уэлш, с вами хотят поговорить представители телефонной компании.
— Спасибо, Джуди, соедините меня через пару минут.
Кэролайн встала из-за стола и подошла к окну. Опершись о подоконник, она смотрела на просторный университетский двор, где сегодня было пустынно. Она вспоминала отца. Бродерик Уэлш был самозабвенным выдумщиком, веселым и добрым, в чем-то наивным, по-детски непосредственным. Иногда, даже когда она была еще девчонкой, Кэролайн казалось, что она старше отца, и ей хотелось защитить его. Было очень обидно, когда над ним подсмеивались в компаниях или рассуждали о его непрактичности. Ее увлечение стрельбой и то выросло из желания стать сильнее тех, кто посмел недооценить Бродерика. Все вокруг повторяли загадочное слово «Ситроникс», и, не зная еще, что это такое, она выводила его на мишенях и стреляла в каждую букву. Но никогда до этой минуты Кэролайн не задумывалась, а что бы сказал Бродерик Уэлш, узнай он о ее поступке. Она отомстила — это верно. Но был бы отец рад этому?
Хотя одному факту он бы точно обрадовался. Его дочь полюбила. Но, если бы не коварный план мести, Кэролайн не встретила бы Джона. И, если бы не этот несчастный план, она бы его не потеряла. На что она рассчитывала? На то, что Джон поймет и простит? Да, именно так. Кэролайн думала, что любимый сможет отделить работу от чувств, но этого не произошло. А что бы на это сказала Кэтрин? Что жизнь — странная штука, и никогда нельзя просчитать все до конца, если речь идет не о техническом приборе и не о бухгалтерском отчете. Вот и Джон тоже не смог просчитать все до конца. Кэролайн любит его, любит Рут и не собирается сдаваться.
— Джуди, — Кэролайн нажала кнопку на селекторе. — Соедините меня с представителями телефонной компании.
9
Разом потеряв и работу, и любимую женщину, и надежды на счастливую семейную жизнь, Джон не знал, куда ему податься. Он вклинился в плотный поток машин и ехал, не задумываясь о конечном пункте своего путешествия. Лишь на очередном повороте Джон понял, что направляется к родителям. Туда, где никто не задаст лишних вопросов, но всегда выслушают и посочувствуют, к единственным на свете людям, которые не предадут и не обманут. Въезжая во двор родительского дома, Джон выключил мобильный телефон, он не хотел ни с кем разговаривать.
Стив Войтович, отец Джона, всю жизнь строил дома. Послевоенный эмигрант, он был и строителем, и прорабом, а закончил карьеру подрядчиком. Он трудился не покладая рук, чтобы дать детям достойное образование. Правда, дочь Элиза быстро облегчила ему задачу, в шестнадцать лет отказавшись учиться дальше, а в восемнадцать выскочив замуж. Однако родители не были огорчены таким решением дочери, партию она составила на редкость удачную. Мужем Элизы стал чопорный англичанин-архитектор, влюбившийся в девушку с первого взгляда и до сих пор готовый носить жену на руках. Элиза же оказалась неплохой хозяйкой дома, собравшей в далекой Англии вокруг своего семейного очага компанию умных и приятных людей. Немного портили идиллическую картину сорванцы-сыновья, но тут глава семьи философски замечал, что и сам в их возрасте редко занимался созидательной деятельностью.
Джон же полностью оправдал ожидания отца, он пошел учиться, и Стив чувствовал, что все годы тяжелого труда не пропали даром. Начав работать, Джон решил сделать родителям подарок. Скопив кое- какие деньги, он заявил, что отцу пора на покой и что он хочет купить квартиру, где отец и мать могли бы спокойно жить в свое удовольствие. Однако Стив отказался от такого щедрого подарка сына.
— Я строил квартиры тридцать лет, — заявил он, — и не хочу больше видеть эти жалкие коробки с тонкими стенками. Ведь, когда я стану старым и глухим и твоя мамаша будет орать мне в ухо, все соседи будут знать, из-за чего мы ссоримся и что у нас на обед. Я заслужил право жить в своем доме!
