— Вовка Чиж и Пуша.
— Кто ж это такие? — не понял мужчина в жилете.
— Да Пети Носа сын и Вари, уборщицы из школы, — ответила Шурка Брязгина.
— А-а-а, знаю. Озорные ребята.
— Не то слово, — Эльвира Васильевна скривила гримасу на своем холеном лице. — Все в отцов пошли.
— А ты что, отцов хорошо знаешь? — съязвила Шурка Брязгина.
Эльвира Васильевна замолчала, поджав губы.
— Ну вот что, — сказал мужчина в жилетке. — Давайте на первый раз ему простим. А ребят надо позвать и поговорить, чтобы не бегали по коридору. Мало того, что нам покоя нет, так ещё и сами разбиться могут.
— А как с ними поговоришь? У нас даже места такого нет. Вот и бегают где придется. Клуб надо строить. Тогда ребятишки будут при деле, — заступилась за мальчишек Шурка Брязгина.
— Верно, верно, — подхватила идею Зинка-топалка.?— Там же можно и парикмахерскую открыть, библиотеку, игры в шашки, шахматы, да мало ли что ещё.
— Размечталась! А на какие шиши строить будем? — недовольная исходом разбора, съязвила Эльвира Васильевна.
— На свои, не на ваши же, лесопунктовские. Хоть и могли бы деньжат немного дать. Лесом-то налево и направо торгуете, деньжата-то, наверное, водятся? — встряла опять Шурка.
— Говори, да не заговаривайся, на неприятности можешь нарваться, — зло ответила Эльвира Васильевна.
Тут в разговор вновь вмешался мужчина в жилетке:
— Идея хорошая, я с мужиками обсужу. Соберем по нитке голому на рубаху, — пошутил он. — И лесопункт, думаю, поможет, Эльвира Васильевна. Лесу бесплатно на общее дело можно выписать. Так ведь?
— Это не ко мне, к начальству, — отпарировала Эльвира Васильевна.
— Ну, значит, к начальству. Доведем до сведения нашу позицию, — вежливо ответил мужчина в жилетке.
После этих слов все замолчали. Взрослые хорошо знали, что Алексей Силантьевич, так звали мужчину в жилетке, был что-то вроде адвоката. Он писал кому нужно просьбы, жалобы, заявления и слыл законником.
— Дадим ход этому делу, — отрывисто сказал он. — А ты давай, дуй домой, и ребят предупреди, чтобы впредь по коридору не бегали. Понял?
Кирюшка все ещё не веря, что так легко отделался, закивал головой:
— Я, дяденька, больше не буду.
— Ладно-ладно, беги уж.
Алексей Силантьевич отпустил ворот, за который держал мальчишку.
— А как же мои грибы? — запричитала было Зинка-топалка.
— Новых наберешь.
— Это я-то? С моей ногой?
— С твоей ногой, Зинка, можно до Москвы дотопать, — под общий хохот ответил Алексей Силантьевич и повернулся к Кирюшке. — Ну беги, беги, — и подтолкнул мальчика, все ещё стоящего рядом.
Кирюшка со всего маху ринулся по коридору, пулей выскочил во входные двери и на одном дыхании добежал до дома…
— Что с тобой, Кирюшка? Ты никак плакал? — спросила удивленная мать, увидев состояние сына и его заплаканное лицо.
— Да ничего, мама. Это я споткнулся и упал. Теперь уже не больно.
— Ну смотри, сынок, так ведь можно и без головы остаться.
Мать ещё долго что-то говорила, вытирая мокрым рушником грязное от слез лицо Кирюшки.
Через пару недель мужики полустанка собрались на субботник и начали строить клуб. А ещё через пару месяцев клуб засветился первой на полустанке электрической лампочкой от работающего дизельного движка. История полустанка вступила в новое время: кино, библиотека… Но хорошо это или плохо Кирюшка ещё не знал.
А настоящее метро Кирюшка увидел, когда ему исполнилось десять лет. Но это уже другой, не менее интересный рассказ. И если у меня будет время, я обязательно об этом расскажу.
Паровоз
Под стук колес рождались и уходили в мир иной жители нашего полустанка. Вся их жизнь была связана с железной дорогой и поездами. В поездах многие из них проводили большую часть своего досуга или работы. И не было такого чудака, кто бы хоть раз не проехал на поезде.
Паровоз — это другое дело. Черная громада из железа, чугуна и стали, фыркающая паром, с длинным свистком и строгим машинистом в оконце будки наверху, и называлась паровозом. Только машинистам, их помощникам и кочегарам разрешалось входить на паровоз. Это была их работа. Всем другим вход был строго запрещен. А самих машинистов по значимости и уважению смело можно было бы приравнять к нынешним космонавтам. Ребята с завистью смотрели, как важно выходили они с паровоза на стоянке, осматривая колеса или проверяя тормозные буксы, или, если надо было, доливали туда масло из большущих масленок с длиннющим носом.
И кто из ребят полустанка не мечтал стать машинистом, чтобы вот так же, запросто, кататься на такой огромной махине, тянущей за собой бесконечный состав из вагонов! Мальчишки грезили паровозом, но попасть туда не могли.
Кирюшка, как и все, испытывал уважение к паровозам, но побаивался их черного грозного вида. Хотя он понимал, что без паровоза поезд не сдвинется с места. Отец Кирюшки был составителем поездов и иногда брал его с собой на работу в соседнюю узловую станцию. И он видел, как отец, стоя на подножке маневрового поезда, ловко составлял из разных вагонов составы товарных и пассажирских поездов. Но внутрь паровоза он Кирюшку все-таки не брал — не положено.
Однажды, когда Кирюшка ушел с соседской девчонкой Надюшкой в лес за голубикой, что росла на выжженных от пожаров болотных местах, они заблудились. Дети долго плутали по болоту, потом по лесу, а когда, почти выбившись из сил, присели на кочки отдохнуть, услышали гул приближающегося поезда, а потом и перестук колес.
— Поезд, поезд! — радостно закричала Надюшка. — Айда скорее, вон туда! — она показала рукой на звук удаляющегося поезда.
Кирюшка согласился с ней. И не потому, что Надюшка была на пару лет старше его, а потому, что сам явственно слышал, где прошел поезд. С бидонами, полными голубики, они медленно пробирались сквозь глухой ельник и заросли леса и наконец вышли на полотно железной дороги. Усталые, голодные, они сели на теплые рельсы и не знали, куда им идти дальше: то ли вперед, то ли назад. Где их дом — они не имели понятия.
Надюшка, как старшая, решила командовать.
— Давай пойдем вон туда, — и она показала рукой налево.
Кирюшка спросил:
— А почему туда?
— Не знаю. Но сперва пройдем немного, посмотрим, может, мы близко узнаем места. А если не узнаем, то вернемся и пойдем обратно.
Кирюшка подумал, подумал — и согласился. Других предложений у него не было, да и как искать дорогу домой, он не знал.
Надюшка, перекинув с руки на руку тяжелый бидончик с ягодами, смело зашагала вперед. За ней, не отставая, засеменил и Кирюшка. Они шли и шли, усталые, голодные. Им хотелось пить, но ни колодца, ни
