жалеют же рыбаки каждую отдельную рыбину, как живой организм, умерщвляемый ими. Но для того, чтобы равнодушно исчислять рыбу на тонны, надо быть как минимум не рыбой. Точно так же для того, чтобы оперировать миллионами умерщвляемых людей, надо быть как минимум не человеком.
Таким не человеком и был Ленин.
«…Наличный хлебный паек уменьшить для неработающих по транспорту… Пусть погибнут еще тысячи, но страна будет спасена».
«Страна» — это он и его власть. Страна до него существовала 1 000 лет и не гибла.
В уничтожении миллионов людей проявилось его презрение к людям вообще и к человеку в частности. Люди для него — масса, сырье, ресурсы, глина, из которой он пробовал что-то слепить. Ему сказали, что если насилие над народом рассчитано надолго, то народ не выдержит.
«Ничего, — ответил мудрый Ильич. — Народ привыкнет».
Он был способен провоцировать, провозглашать лозунги без их осуществления, лгать, завоевывать, разрушать, возглавлять террор и дезинформацию, но когда дело доходило до того, чтобы созидать, улучшать, возрождать, решать сложные положительные задачи и проблемы, он оказывался бессильным банкротом. Он не знал никаких способов и методов управления, кроме насилия, принуждения, тюрьмы, лагерей и расстрелов.
Некоторые считают, что перед смертью Ленин одумался и унес с собой в могилу рецепты, которые могли бы спасти положение, страну.
Это глубокое заблуждение. Ссылаются на введенный Лениным НЭП. Но Боже мой! НЭП — это жалкая пародия на обыкновенную, нормальную российскую дореволюционную действительность с бурной торговлей, с изобилием товаров, с восемнадцатью тысячами ярмарок, с елисеевскими магазинами, филипповскими булочными, с чайными, трактирами, сенокосами, хороводами…
Ради чего же было пролито столько крови? Ради того, чтобы у власти стоял он, Ленин, со своими большевиками, захватившими эту власть.
Кроме того, в письме Л. Б. Каменеву в марте 1922 года он пишет:
«Величайшая ошибка думать, что НЭП положит конец террору. Мы еще вернемся к террору и к террору экономическому».
Бредовая, людоедская идея уничтожить в конечном счете 90 процентов внутренне непокорного российского населения, чтобы 10 процентов дожили до мировой революции, не оставляла Ленина до конца.
Вернемся к определению личности Ленина Советским энциклопедическим словарем.
«Великий вождь и учитель трудящихся всего мира».
Но спросим сами себя: каких трудящихся всего мира и куда он повел? Ведь слово «вождь» от слова «вести». Ни в одной стране трудящиеся за ним не пошли. Тогда почему же он — великий вождь трудящихся всего мира? Учитель? Но чему он научил или учит трудящихся всего мира? И почему же они так нерадиво воспринимают его учение? Не хотят революций, не хотят социализма, не хотят контроля, учета и распределения. А там, где «захотели» под влиянием КПСС и огромных денежных инъекций (Эфиопия, Албания, Куба, Ангола, Вьетнам и др.) или под воздействием военной силы (Румыния, Болгария, Венгрия, ГДР, Польша, Чехословакия), там неизбежно разваливалась экономика, хирело земледелие, падал жизненный уровень, выхолащивалась культура, окостеневали мозги.
Пора признаться, что формула «великий вождь и учитель трудящихся всего мира» — это фикция, которая в мозгах советских (бывших советских?) людей сидит по инерции. А трудящиеся всего остального мира даже не знают, что у них есть великий вождь и учитель
— Ленин. Может быть, знают только небольшие группы (партии) коммунистов (заговорщиков), вскормленные и вспоенные на деньги КПСС, то есть на деньги, отнятые у россиян (включая все народы, населявшие СССР).
— Но все же согласитесь, — говорят иногда оппоненты, — что он — гений. Этого у него не отнимешь.
Да почему же он — гений? Только потому, что нам с детства это внушали всеми средствами пропаганды, организованными в общем-то или же им самим, или его сообщниками, его партией, во всяком случае.
В Москве 66 мемориальных досок, посвященных Ленину. Кто-нибудь взялся бы и сосчитал, сколько в стране памятников Владимиру Ильичу. Я думаю, что десятки тысяч. Кто-нибудь взялся бы и сосчитал, сколько в стране разных наименований, связанных с ним: городов, поселков, районов, колхозов, совхозов, школ, библиотек, заводов, фабрик, электростанций, пароходов, ледоколов, площадей, проспектов, улиц, домов культуры… Я думаю, сотни тысяч. Да еще эти Ленинские комнаты в каждой воинской части, в каждой казарме, в каждой школе, не в каждом ли детском садике…
Кто-нибудь сосчитал бы тиражи его портретов, висящих в каждом высокопоставленном учреждении (кабинет директора завода, кабинет секретаря обкома, райкома, любой кабинет), кончая собесами и домоуправлениями.
А эти глупейшие изречения: «Коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей страны», «Социализм — это учет» (в бухгалтериях), «Социализм без почты и телеграфа — пустейшая фраза» (в отделениях связи), «Из всех искусств важнейшим для нас является кино» (в каждом кинотеатре), «Газета не только великий агитатор, но и великий… организатор» (в каждой редакции), «Мы придем к победе коммунистического труда» (на городских домах, поперек улиц, на площадях, на заводских цехах). ПРИШЛИ.
И вот, несмотря на такое всеобщее, массовое, тотальное изнасилование людского сознания, человеческой психики, — дрогнула глыба, пошла трещинами, посыпалась осколками, обломками. Кончаются наваждение и ослепление, и увидели при свете дня, что никакая это не бронза, никакое это не золото, а мираж, муляж, папье-маше, засушенная мумия.
Почему же он — гений? Что гениального он написал, что читали и перечитывали бы люди из поколения в поколение? Может быть, он открыл закон земного притяжения (как Ньютон), периодическую таблицу (как Менделеев), вращение Земли (как Галилей), подарил человечеству вакцину против бешенства и обеззараживания (как Пастор), изобрел телеграф, телефон, фонограф, электрическую лампочку (как Эдисон), открыл туберкулезную палочку (как Кох), написал «Фауста» (как Гете), «Божественную комедию» (как Данте), десятки трагедий (как Шекспир), изобрел радио (как Попов и Маркони), летательный аппарат (как братья Райт), открыл теорию относительности (как Эйнштейн)…
Ничуть не бывало. Он был марксистом. То есть воспринял учение Карла Маркса и Фридриха Энгельса и попытался применить это учение на практике. Но тогда следует ряд вопросов.
Были ли гениями сами Карл Маркс и Фридрих Энгельс? Если Ленин был гением, то как же он не понял, что марксизм это вовсе не наука, а утопия? Что осуществить на практике эту утопию невозможно?
Иначе почему же вот уже полтора столетия (с опубликования Коммунистического манифеста) она нигде, ни в одной стране мира не находит осуществления?
Утопичность марксизма сейчас доказана и является такой же аксиомой, как дважды два. Все нормальные экономисты, политики, публицисты, все негении поняли несостоятельность этого учения, а гений Ленин не понял.
А я думаю вот что. Утопичность и несостоятельность марксизма он, думаю, понимал. Но эта утопическая «наука» нужна была ему как прикрытие, как теоретическое обоснование для захвата власти, сокрушения России и распространения своей власти на весь земной шар.
Для того, чтобы понять всю бессмысленность и бесплодность этой авантюры, вовсе не надо быть гением, а для того, чтобы не понять этого, нужно было быть ослепленным фанатиком. Захватив власть в России, ждать, что через 2–3 недели вспыхнет мировая революция, это вовсе не гениальность, а обыкновенная глупость, если, конечно, не сознательный обман.
Экстремистам-злоумышленникам, большевикам лгать пришлось с самого начала, чтобы хоть как-то оправдать свое пребывание у власти и все бесчинства, связанные с этим.
Им с самого начала пришлось лгать и лгать, так что в последующие десятилетия ложь стала в стране законом жизни и тем самым дополнительно сверх всяких мер развратила население нравственно и морально. Ложь была нужна большевикам и состояла в том, что диктатура группы революционеров- экстремистов выдавалась за диктатуру пролетариата, в том, что группа экстремистовполуинтеллигентов
