многие из тех принципиальных теоретических положений, которые позднее они сами стали называть 'доктриной 'Анналов'[82] и которые ныне квалифицируются во французской историографии как их 'классическая концепция'[83].
Эта концепция дополнялась и совершенствовалась в течение всей жизни Блока и Февра как теоретически, так и в ходе осуществления конкретно-исторических исследований. Следует учесть, что к 1929 г. было создано уже довольно много работ из их общей библиографии. Блок опубликовал три книги по отдельным проблемам средневековья. В момент выхода первого номера 'Анналов' он завершал обобщающую работу в этой области - 'Характерные черты французской аграрной истории', в которой предпринята наиболее серьезная во французской историографии попытка выяснить особенности аграрной истории дореволюционной Франции. Л. Февр к этому времени опубликовал уже пять книг, в том числе в 1928 г. одну из наиболее крупных своих работ - 'Одна судьба: Мартин Лютер'.
Изучение трудов основателей 'Анналов', а также посвященной им современной историографической литературы 84 приводит к убеждению, что само возникновение новой исторической школы и ее развитие стали возможными в результате или, точнее, на основе разработки ряда новых теоретических установок, которые можно квалифицировать если не как цельную историческую концепцию, то, во всяком случае, как довольно согласованный комплекс взглядов, включающий в себя очень широкий круг проблем методологического и конкретно-исторического характера. Многие из этих проблем уже давно привлекают внимание советских исследователей и получили глубокую критическую оценку в работах И. С. Кона, А. Д. Люблинской, В.В. Иванова, М.А. Барга, Л. Я. Гуревича, А.В. Адо, М.Н. Соколовой и др. В соответствии с задачами настоящего исследования мы попытаемся, опираясь на проделанную уже советскими историками работу, выделить из всей совокупности взглядов главным образом те, которые помогут ответить на вопросы о месте 'Анналов' в истории французской исторической науки и об отличительных особенностях каждого из основных этапов развития этой школы. С этой целью представляется целесообразным провести анализ по линии: предмет исторической науки - главная исследовательская задача - подход к ее решению и метод предметное содержание и характер исторического развития общества.
В наиболее полной и завершенной форме вопрос о предмете исторической науки получил освещение в работе Блока 'Апология истории'. В этой работе не только итог, обобщение результатов многолетних поисков, но и 'некая доля программы', как признавался сам Блок [85]. Что касается собственно вопроса о предмете исторической науки, то это по существу центральная проблема, которая сопровождает автора на протяжении всей его книги. Отправной точкой для Блока стало научное наследие лучших представителей французской историографии, и в частности таких, как Л.Мишле и Фюстель де Куланж, полагавших, что предметом истории является человек. Блок не считал это определение исчерпывающим: 'Скажем точнее— люди'—и ссылался на мнение о предмете исторической науки Февра, который писал: 'Нет, не человек, и еще раз; никогда просто человекчеловеческие общества, организованные группы'86. Суждение Блока и еще более категоричное утверждение Февра не следует, разумеется, воспринимать как игнорирование ими человека, личности и ее права на внимание историка. Хорошо известно, что они были далеки от этого. Но их настойчивость в данном вопросе не случайна. Изолированный человек, по мнению Л. Февра,— это абстракция, реальность - это человек в социальной группе [87]. Для истории не представляет интереса некий абстрактный человек, неизменный в своей основе, вечно тождественный самому себе. Сфера ее интересов - это люди, которых можно понять лишь в рамках общества, членами которого они являются. [88]
Важно обратить внимание (особенно в свете современного состояния французской буржуазной историографии) на решительные протесты Блока и Февра против попыток ограничить предмет исторической науки историей понятий и вещей. История должна не абстрагироваться от них, но обязательно видеть за ними людей. В рецензии на одну из книг, вышедших в серии 'Народы и цивилизации', Февр писал: 'Не то чтобы в этой книге не отводилось места экономике - здесь говорится и о 'революции транспортных средств', и о промышленном прогрессе, и о росте кредита, но в ней ничего не сказано о социальной структуре народов и наций. Веши? Да, конечно. Люди? А что им делать в мастерских Клио?' 'Мы об этом твердим,—возмущался Февр,— пережевываем, мы уже выглядим ожесточенными против той истории, которая для нас является неприемлемой. Во всяком случае, налицо не вызывающий сомнений конфликт, отчетливая оппозиция двух школ'[89]. Через все работы Блока и Февра красной нитью проходит идея: в центре внимания историка должны находиться социальные группы и отношения между ними. 'Кто этого не усвоил, тот, самое большее, может стать чернорабочим эрудиции,-утверждал Блок. -Настоящий же историк похож на сказочного людоеда. Где пахнет человечиной, там, он знает, его ждет добыча'[90]. Для Блока и Февра социальные группы и отношения между ними — это не исчерпывающее решение вопроса о предмете исторической науки, а скорее лишь исходный момент. 'Объект наших исследований, - писал Февр,-это не какой-то фрагмент из всей реальности, не один из изолированных аспектов человеческой деятельности'[91]. Основатели 'Анналов' отвели центральное место социальным группам лишь потому, что, рассматривая их не изолированно, а как один из элементов более широкой системы, усмотрели возможность именно через призму отношений между людьми исследовать материальные условия развития общества и его духовную жизнь. Иными словами, предмет исторической науки, по их мнению,- это человеческое общество как единая система, главными компонентами которой являются условия материальной жизни, экономика, социальная структура и все проявления духовной жизни. История лишь тогда станет наукой, говорил Блок, когда ее развитие будет подчинено правилу, что 'цивилизация, как и индивидуум, ничем не напоминает пасьянса с механически подобранными картами; знание фрагментов, изученных по отдельности один за другим, никогда не приведет к познанию целого-оно даже не позволит познать самые эти фрагменты'[92].
Блок один из первых, в частности в работе 'Феодальное общество', предпринял попытку представить общество в конкретно-историческом плане в качестве системы, все элементы которой тесно связаны между собой и находятся в сложном взаимодействии. Эта попытка—первое, что отличает новизной и делает оригинальными работы самого Блока и созданной им школы в исторической науке. После работ Блока средние века уже не представлялись лишь как совокупность независимых элементов. Целостность общественной структуры стала важнейшим методологическим принципом всех конкретно-исторических изысканий школы 'Анналов'.
Такой подход имел важное значение для исторической науки. Перед ней была поставлена задача проникнуть в глубину исторического движения, выйти за пределы кратковременных, почти мгновенной длительности фактов и событий из области политики, дипломатии, культуры, религии и т.п., перейдя к изучению процессов, явлений, структур. Вследствие этого в поле ее зрения, а подчас и в центре внимания оказались не культивируемые ранее пласты экономической и социальной действительности. Вместо великих событий и выдающихся личностей предметом познания стали повседневная жизнь и безымянный человек-труженик. На смену средневековью 'городскому', каким оно предстало, например, в работах историков XIX в., с Блоком в историческую науку пришло средневековье 'сельское'. Вместо истории династий, политических событий историки сосредоточивали внимание на различных аспектах экономической, материальной жизни. Они стали изучать природную среду, питание, движение народонаселения, способы обработки земли, историю техники[11].
Перемещение центра внимания историков школы 'Анналов' на повседневную жизнь в ее массовых проявлениях кроме расширения сферы исторических исследований повлекло за собой и еще одно важное новшество. Объектом исторического наблюдения стали в том числе и факты 'не исторические' по своему характеру. Историки начали больше обращать внимания на то, что продолжает оставаться 'литургическим', 'неизменным' в исторических обществах, на структуры и процессы, имеющие большую протяженность во времени.
Подобные факты и явления имеют место в реальной действительности и вполне достойны внимания исторической науки, но при одном непременном условии: им не должно уделяться исключительное внимание. Это условие далеко не всегда соблюдалось Блоком. Он относился откровенно критически к тем программам исторических исследований, в которых отдавалось предпочтение 'движениям', 'революциям', 'происшествиям' в ущерб изучению материальных, общественных и духовных структур [97].
Принцип всеобъемлющего и целостного подхода к обществу, будучи выдвинутым на одно из первых мест во всей системе взглядов основателей 'Анналов', обусловил и еще одну коренную, основополагающую для них идею-о месте истории в системе всех других наук о человеке. Они были убеждены в том, что
