яичницы.
- Как много украли? – девушка обмакнула перо в чернильницу, и ожидающе посмотрела на телеграфиста.
- Нисколько, - сообщил Гай, - то есть все деньги на месте, а насчёт…
- Вы что, издеваетесь? – девушка возмущённо метнула перо обратно в чернильницу.
- Нет, - обиделся Гай, - ничуть. Кто-то вломился в контору, перевернул всё вверх дном, но если верить отчётности все деньги на месте.
- Может что-то другое пропало? – с надеждой в голосе поинтересовалась девушка.
- Не знаю, - развёл руками телеграфист, - понимаете, я только вчера приехал и ещё не успел…
- Нет это вы должны понимать, - девушка строго поглядела на Гая, - кража со взломом должна включать в себя кражу. Обязательно. Иначе не бывает.
- Но…
- А взлом без кражи не числится в списке правонарушений. Я не могу такое написать в журнале регистрации. Это максимум нарушение общественного порядка… Кстати – а что вы делали в момент взлома?
- Я?! – оскорбился Гай, - я обедал. У меня даже свидетели есть!
- То есть, как причинение беспокойства тоже не выйдет – девушка в задумчивости закусила кончик пера, - может как порчу имущества. Замки сильно пострадали?
- Замки? Нет. Такое впечатление, что всё вообще открыли ключом…
- Нет, вы всё-таки издеваетесь, - девушка отложила перо и мрачно уставилась на Гая, - как я должна зарегистрировать преступление? Ничего не украдено, ничего не сломано. В чём тогда вообще проблема?
- Не спеши Гвейди, - вмешался толстяк, - сейчас мы что-нибудь придумаем.
- Придумаем? – девушка обернулась к толстяку, - вы то придумаете, а вот с кого шеф Муммий три шкуры спустит за бардак в отчётности? Может угадаешь?
- Да не переживай ты так, - махнул рукой толстяк, - лучше попробуй, пока не остыла.
Он широким жестом сбросил со стола на пол какие-то бумаги и водрузил туда сковородку.
- Шеф – милейшей души человек, - добавил толстяк, - когда трезвый, конечно…
Девушка внимательно посмотрела на яичницу и сглотнула. Взгляд Гая тоже направился к сковороде. В её чугунных объятьях шкворчала и пульсировала нежная бело-жёлтая плоть блюда, сквозь которую проступали крупные ломти бекона и тщательно накрошенная зелень. Телеграфисту подумалось, что, пожалуй, обед у семьи Демиза на самом деле был не таким уж и сытным. На лице девушки отразилась явная внутренняя борьба.
- В принципе, - начал Гай, - я не то, чтобы тороплюсь…
Выражение лица девушки стало чуть мягче.
- Обо мне что-то говорили? – донёсся низкий и чуть хриплый голос.
Толстяк едва заметно вздрогнул. Девушка чуть побледнела, вскочила с табурета и вытянулась во весь рост, нервно сдёрнув читанный раньше журнал вниз на сиденье. Гай с некоторым удивлением обнаружил, что она была очень высокой. Выше него самого.
- Шеф Муммий. Мы. Мы только…
- Тише старшина. Тише.
- Но шеф…
Вошедший был высок, худ и костляв. Его тощее лицо, казалось, даже чуть заострялось к подбородку, и загорело до цвета хорошо выдубленного ремня, а синие глаза почти утонули под кустистыми седыми бровями. Голос у шефа был спокойный, негромкий, но заставлявший Гая отчего-то вздрагивать.
Муммий посмотрел на сковородку
- Кажется я уже говорил, что пищу следует принимать на кухне.
- Шеф, мы же… - начал толстяк
- Уберите это отсюда. Живо.
Толстяк с видом приговорённого забрал сковородку и удалился. Девушка проводила яичницу печальным взглядом.
- Итак, - по-прежнему спокойно и негромко поинтересовался Муммий, - что случилось?
- Гай. Гай Нердий Коналла. Меня зовут, – невпопад ответил телеграфист.
- Вроде бы кто-то вломился в телеграфную контору, - уточнила девушка, - но ничего не украл и не сломал.
- Отлично, старшина Гвейддан, но лучше пусть он сам расскажет.
- Старшина. Гвейддан, - Гай изумлённо посмотрел на девушку; в его представлениях полицейский старшина должен был являться пожилым дородным и хозяйственным мужчиной с усами и при орденах. Когда шеф упомянул его первый раз, Гай решил, что это относится к толстяку с яичницей.
- Старшина Гвейддан мап-Дальпи вай-Лиайни Дервендейл с вашего позволения, - строго произнесла девушка.
