Мэри Энсли?
Он снова не ответил, и ее недоверчивое изумление внезапно сменилось горьким гневом.
— Где твое чувство справедливости, Найджел? Что дает тебе право считать меня виновной? Если ты так сомневаешься во мне, почему не сомневаешься в своих суждениях? Как ты смеешь обвинять меня в предательстве! — Она уже почти кричала. — И кому же я донесла? Может, поместила заметку в «Таймс», где сообщила о месте пребывания Мэри Энсли? Может, человек, которого ты ищешь, позвонил мне и предложил денег? — Она развела руки. — Ну, конечно! Именно так ты и думаешь! Что я продала тебя так же, как мой отец продал свое доброе имя и честь!
— Не говори так! — Казалось, слова вырвались у него помимо его воли, и она замолчала, ожидая, что он извинится. Но видимо, он передумал. Когда он заговорил снова, голос его звучал так же непримиримо: — Только три человека знали, где она, и все же он нашел ее.
— Потому что ему сказала я? Ты ведь так считаешь?
— Если принять во внимание твое поведение по отношению ко мне, — монотонно проговорил Найджел, — это именно то, что могло произойти.
— Когда-нибудь ты пожалеешь о том, что сказал это, — медленно произнесла Джулия. — Я уже говорила тебе, что сожалею о мыслях, которые заставили меня выйти за тебя замуж. И, зная это, ты все же считаешь, что я способна совершить низость. — Она подошла к двери и, взявшись за ручку, снова повернулась к нему лицом. — Мне нет нужды ломать твою карьеру, Найджел, ты это сделаешь сам. Человек, связанный с правосудием, должен понимать людей. Но если ты до сих пор можешь так плохо обо мне думать, я не верю, что ты когда-нибудь научишься в них разбираться. И уже поэтому из твоей карьеры ничего не выйдет.
Она тихо открыла дверь, вышла и прикрыла ее за собой, одновременно закрывая дверь, которая вела в ее будущее.
9
Всю ночь Джулия пыталась разобраться в происшедшем. Бледное лицо Мэри Энсли так ясно стояло перед нею, что заснуть было невозможно.
Как мог кто-либо узнать, где находилась эта женщина? Никто не следил за ее машиной по дороге в Экстон. В этом она была уверена. Следовательно, местопребывание Мэри Энсли было открыто каким-то другим образом. Но каким? Ни Найджел, ни няня никогда не сказали бы ничего. И сама она тоже. Чем дольше она об этом думала, тем больше терялась в догадках. Последней ее мыслью было, что злоумышленник мог воспользоваться услугами частного детектива… Потом она забылась беспокойным сном.
Она проснулась разбитая, как будто вовсе не спала, и, поспешно одевшись, спустилась вниз, надеясь увидеть Найджела. Но он уже ушел из дому, и она принялась нервно расхаживать по комнатам, мучаясь над все той же неразрешимой проблемой.
Безо всякой цели она зашла в библиотеку и уселась за стол Найджела. На этом месте меньше двух недель назад она писала няне, что привезет к ней Мэри Энсли, и была совершенно уверена, что в Экстоне та найдет покой и безопасность. Вместо этого ее ожидал нервный срыв, и бремя вины тяжелым грузом легло на плечи Джулии.
Взяв в руки вечное перо, которым она в тот день воспользовалась, она бездумно написала свое имя на чистой промокашке. Одним из пунктиков Найджела было требование, чтобы промокательная бумага на его столе регулярно менялась, и если Хильда забывала это сделать, он обижался как ребенок. Глядя на зеленую поверхность листа, на которой она только что оставила свое имя, она с горьким юмором подумала, как бы обиделся ее муж, если бы увидел ее сейчас. Внезапно она напряглась и, бросив ручку, подбежала к двери.
— Хильда! — позвала она. — Вы не можете подойти сюда на минуту?
Хильда поспешила из кухни с пыльной тряпкой в руке.
— Что-нибудь случилось, мадам?
— Просто хочу кое о чем вас спросить. Это очень важно, так что не спешите отвечать, подумайте хорошенько. Вы помните тот день, когда у нас была пожилая леди — она еще осталась до утра? — Хильда кивнула, и Джулия продолжила: — На следующее утро я увезла ее с собой. Попробуйте вспомнить, меняли ли вы в тот день промокашку в этой комнате?
— Промокашку? — Девушка была ошарашена вопросом. — Какое отношение это может иметь к вашей гостье?
— Не важно. Просто отвечайте мне. Вы меняли в то утро промокашку на столе мистера Фарнхэма? Я знаю, что вы это делаете довольно часто.
Нахмурив брови, Хильда размышляла.
— Я обычно меняю ее по понедельникам, средам и пятницам, если она за это время не слишком запачкается. Вы знаете, как мистер Фарнхэм требователен на этот счет. В субботу и воскресенье ею пользуются редко, поэтому в конце недели я ее обычно не трогаю.
— Получается, что промокашка, которой я воспользовалась вечером в среду, была свежей? Значит, вы не меняли ее до пятницы?
— Правильно.
Сердце Джулии тревожно забилось.
— А кто-нибудь заходил сюда в четверг до того, как вы поменяли промокашку?
— Как обычно, — ответила Хильда, — почтальон, кто-то из какой-то благотворительной организации и…
— Я хотела сказать, не заходил ли кто-нибудь в библиотеку? — прервала ее Джулия.
— Нет, мадам, никто не заходил.
— Понятно. — Голос Джулии помрачнел. — Значит, это отпадает.
— Прошу прощения!
— Я говорила сама с собой. Вы можете идти, спасибо.
— Мне очень жаль, что я не могла вам помочь.
— Ничего. Это была просто неясная идея. Хильда пошла было из комнаты, но неожиданно остановилась.
— В четверг никто из посторонних не заходил, мадам, но здесь был мистер Уинстер.
— Знаю. Он заехал за мной перед ленчем. Когда я вернулась, он ждал меня в гостиной.
— Но когда он пришел, я провела его в библиотеку.
У Джулии перехватило дыхание.
— Вы уверены?
— Да. Я это точно помню, потому что прибиралась в гостиной и еще не кончила, когда он пришел.
— Но когда я вернулась, он ждал меня там.
— Значит, он увидел, что я ушла, — сказала Хильда, — и решил, что в гостиной ему будет удобнее.
— Вероятно. — Джулия пристально взглянула на Хильду. — Не забыли ли вы еще о ком-нибудь?
— Нет. Кто-то звонил в дверь в то утро, но мистер Уинстер открыл сам. Сказал, что какой-то студент пытался продать книги.
— И больше никто не приходил?
— Никто.
Джулия кивнула в знак того, что Хильда может идти. Оставшись одна, она стала прикидывать, что можно предпринять. По счастливому стечению обстоятельств ей предстояла встреча с Конрадом этим вечером, и она может спросить его, не входил ли этот студент в библиотеку — или, может быть, кто-нибудь еще. Она взглянула на часы. Одиннадцать. У нее достаточно времени, чтобы съездить в Экстон. По телефону она узнала в справочной, когда с вокзала Виктория отходит ближайший поезд. Через полчаса.
