— Назови это как угодно. Я предал нашу любовь, если ты это имеешь в виду, но только потому, что очень любил… Я не мог предположить, что в нем столько ненависти… Хотя за что ему меня любить? Все равно, хоть я тоже виноват перед тобой, его поступку нет оправдания. Прошу тебя, если можешь, конечно, поедем куда-нибудь!
— Отпразднуем несостоявшуюся свадьбу?
— Наша свадьба обязательно состоится, если ты только согласишься… Просто сегодня мы побудем вместе, хорошо?
— Хорошо. Я люблю тебя, Карел.
— Правда? Ты простила меня?
— Наверное. Как это ни странно… Куда ты хочешь поехать?
— Рядом с моим домом открылся маленький ресторанчик… Очень милый…
— А дома у тебя ничего нет? Может, поедем сразу к тебе?
— Сразу ко мне не стоит. Я должен тебя морально подготовить. И себя тоже — я ведь не знал, что ты сегодня придешь…
— А что такое? Там ремонт?
— Дело не в ремонте. — Он горько засмеялся.
— Ладно, потом расскажешь. Поедем, становится холодно, уже поздно.
Выйдя на улицу, Карел остановил такси, сел рядом с Наташей, обняв ее за плечи. Она вытерла навернувшиеся на глаза слезы. Он прошептал ей на ухо:
— Мы поженимся завтра, хорошо? А потом уже разошлем приглашения. Не стоит лишать друзей удовольствия. Как ты на это смотришь?
— Карел, я никуда не денусь. Давай просто назначим другой день, и все. Обо мне не беспокойся, меня-то всегда можно найти, я ведь не убегала от тебя.
— Перестань, слышишь? Я сам сейчас заплачу. Как ты захочешь, так и сделаем.
В ресторане они сели за столик у камина. Приветливая официантка спросила Карела:
— Водку!
Он отрицательно покачал головой.
— Наташа, что ты будешь пить?
— Я выпью сто грамм любого красного сухого вина, на ваш вкус, — улыбнулась Наташа официантке.
— В таком случае я тоже. Здесь вкусное мясо с грибами в горшочках. Устроит?
— Устроит.
— Тогда мясо, сыр и салат из свежей зелени.
Пригубив вина, Наташа спросила:
— Так к чему ты хотел меня морально подготовить?
Он замялся.
— Наташа, я много пил все это время…
— У тебя был кто-нибудь?
— Нет, нет, что ты. Мне никто, кроме тебя, не нужен. Честное слово, никого не было… Просто там полно пустых бутылок, а женщина, которая убирает квартиру, на две недели уехала на дачу.
— А Эва? Она не приехала?
— Нет. Я отложил ее приезд. Надеялся, что скоро возьму себя в руки.
— Да, брат-алкоголик — это очень дурной пример для молодой девушки.
— Помнишь, ты как-то спросила, есть ли у меня недостатки. Как видишь, я тебя не обманул.
— Да, что касается алкоголизма и патологической ревности — все оказалось правдой. Что будем с этим делать?
— Исправляться. Я тебе уже сказал — больше этого не повторится. Никогда.
После ужина они вышли на улицу. С замиранием сердца Наташа подошла к знакомому подъезду, сжала руку Карела. Он ответил на ее пожатие, достал ключи, и Наташа вздохнула, готовясь увидеть полный разгром. Но напрасно. Строительный мусор был убран, стена в соседнюю квартиру отсутствовала. Там велись отделочные работы. В кабинете было чисто, в спальне тоже. Единственное, что наводило на размышления, — это батареи пустых бутылок на полу и на подоконнике кухни. Они были выстроены в аккуратные, строгие шеренги, как батальоны оловянных солдатиков.
Наташа рассмеялась:
— Да, педантичность тебе не изменила. И это ты называешь беспорядком? Беспорядок был у тебя в голове, любимый. Ты знаешь, сейчас я очень устала, а завтра утром мы все это выбросим. Протрем пыль, разморозим холодильник, будто и не было ничего. Поцелуй меня, пьяница.
Отстранившись от Карела после продолжительного поцелуя, Наташа спросила:
— Ты пил каждый вечер?
Он кивнул.
— Один?
— Да. Мне никого не хотелось видеть. Вначале я старался как можно больше времени проводить на работе, но заметил, что это не лучшим образом отражается на сотрудниках. Им кажется, что если я вечером задерживаюсь, то и они должны торчать в офисе, чтобы соответствовать. Поэтому я сидел в ресторане, потом брал бутылку домой. Все мне опостылело. …Ты останешься у меня сегодня?
— Конечно.
Позже, в постели, он прижался к ней всем телом, зарылся лицом в ее волосы.
— Какая ты родная, какая же ты родная… Я люблю тебя всю…
— И я тебя. Я так скучала по тебе, так тебя звала… Неужели ты не слышал?
— Слышал… — вздохнул он. — Ты очень похорошела, знаешь? Или я уже забыл, какая ты красивая… Удивляюсь этому каждый раз, как тебя вижу.
Она не ответила, только нежно погладила его по спине.
— О да… — Он понял ее без слов.
— Осторожней! — воскликнула Наташа. — Ради Бога, осторожней…
Он спросил, обнимая ее в темноте:
— Я сделал тебе больно?
— Нет. Просто я испугалась…
— Меня?
— Нет. Но надо быть осторожнее. Я тоже очень соскучилась, но, знаешь, дело в том…
— Ты отвыкла от меня?
— Нет. Я просто пытаюсь сказать тебе что-то важное…
Он встревоженно вглядывался в ее лицо, освещенное светом луны.
— Я беременна, Карел. У нас будет ребенок. Уже почти три месяца…
— Наташа!
— Ты не рад?
— Я не рад? Боже мой! Почему ты мне тогда не сказала?
— Не успела. Хотела убедиться…
В его глазах сверкнули слезы, он прижал ее к себе, повторяя:
— Наташа. Наташка, милая моя. Какая же я сволочь! Я люблю тебя, я так тебя люблю… Меня убить мало… Как раз тогда, когда я должен был о тебе заботиться сильнее всего, я свалял такого дурака… Я все наверстаю, клянусь тебе… Ты даже удивишься, когда увидишь, каким хорошим я буду… Нам надо как можно скорее пожениться… Кто у нас будет, как ты думаешь?
— Не знаю… Мне кажется — девочка. А ты хочешь мальчика?
— Я всех хочу. Мне все равно. Кто будет, того полюблю… Я никогда больше тебя ничем не огорчу, знаешь? И пить не стану совсем. Буду только любить тебя так нежно, так бережно… Спи, моя красавица, моя любовь… Мы справим свадьбу и уедем отдыхать на какой-нибудь теплый, красивый остров, а потом вернемся в наш уютный дом… Все теперь хорошо, ты родишь чудесного ребенка… У него будут твои глазки, как синие, ясные звезды. У нас будет тихо, красиво и тепло… За окном пойдет снег, ты уснешь, а я буду качать нашего ребенка, как сейчас качаю тебя…
